К тому времени, как я добрался туда, домовладелец уже отошел от потрясения, но устал и не готов был к разговору. Однако для этой истории мне требовались цитаты, поэтому я начал расспрашивать соседей.
– Вы знали людей, живших в этом доме раньше? Вы когда-нибудь имели с ними дело? Вы когда-нибудь подозревали, что нечто подобное может произойти на вашей улице?
Я собрал достаточно сдержанные воспоминания от перепуганных жителей.
– Я просто не могу понять, как подобное могло оставаться незамеченным так долго, – произнес один из них. – Неужели никого не объявляли пропавшим без вести? Разве тело не будет пахнуть?
Я нашел телефон-автомат, набрал номер полицейского управления округа Нассау и через три перевода звонка заговорил с детективом, ведущим это дело. Детектив сообщил мне, что бочку нашли в подвале под гостиной. Тело в бочке принадлежало молодой женщине. Оно хорошо сохранилось. Помимо вещей женщины, включавших пальто из искусственного леопарда и записную книжку, там были гранулы красителя, который, как выяснила полиция, использовался при изготовлении пластиковых цветов. Гранулы заполнили пустые воздушные карманы в бочке. Вместе с герметичной крышкой это привело к мумифицированию тела женщины.
– Есть какие-нибудь предположения о том, как она умерла? – поинтересовался я.
– Мы пока ничего не готовы заявлять, – отметил детектив. – Возможно, позже у меня будет для вас что-нибудь еще.
Мой блокнот был наполовину заполнен. Я позвонил в «Таймс» и попросил переписать, но на этот раз никого не было.
– Гм… Ну… – Я поколебался, а потом спросил редактора: – Могу я это написать?
– Да, – ответил он. – Нам нужно к трем.
Я пробежал больше двенадцати километров до дома моей мамы в Уэстбери и сел в кресло отца в тесном офисе, который он оборудовал в гараже. Договоры на покупку-продажу домов, которые он не успел покрасить, висели на пробковой доске позади меня. Договоры были написаны его почерком, и у мамы рука не поднималась их снять.
У меня были записи о собственности и номера телефонов последних трех человек, которые ранее владели домом с мертвым телом в подвале. Я взял старый отцовский бежевый телефон и набрал номер первой семьи в списке. Ответила женщина.
– Извините, я не могу сейчас говорить, – предупредила она после того, как я объяснил женщине, зачем звоню. – Здесь полиция.
Переходим к следующему.
Я набрал номер следующего имени в моем списке. Ответа не последовало.
Переходим к следующему.
Последний номер принадлежал первоначальным владельцам. Они купили этот дом в 1957 году, совершенно новым, когда Лонг-Айленд перешел от традиционного жилья, так называемых домов Левитта, к двухуровневым: гараж и общий зал на нижнем уровне; кухня, гостиная и столовая на среднем этаже и спальные помещения на верхнем. Эта семья жила в доме пятнадцать лет и переехала в 1972 году.
Код города принадлежал Бока-Ратон, штат Флорида. Я набрал номер, и мне ответил мужчина.
– Здравствуйте, – начал я. – Могу поговорить с мистером Говардом Элкинсом?
– Слушаю.
– Это Билл Дженсен из «Нью-Йорк таймс».
– Правда?
– Причина, по которой я звоню, заключается в том, что кто-то купил ваш старый дом в Сайоссете, на Лонг-Айленде.
– Да что вы говорите!
– Во время уборки дома новые хозяева нашли бочку, открыли и обнаружили там тело.
– Вы шутите, – усмехнулся Элкинс, растягивая последнее слово. – Вы шу-у-у-тите.
– Нет, – отрезал я.
