Преступление и наказание в английской общественной мысли XVIII века: очерки интеллектуальной истории - страница 13

В отечественной научной литературе впервые «открыл» философско-этические и социально-политические взгляды Б. Мандевиля для советского читателя сотрудник Института философии АН СССР А.Л. Субботин в биографическом очерке серии «Мыслители прошлого» в 1986 г.[94] Сам автор называл свою работу «книгой о книге», так как предложил детальный философский анализ главного сочинения Мандевиля – знаменитой «Басни о пчелах»[95]. Между тем, иные социально-философские и политические памфлеты и эссе автора редко подвергались детальному научному анализу в отечественной историографии и истории философской мысли[96]. Рассматриваемый в третьей главе памфлет, который представляет глубокий социально-философский анализ проблемы преступления и наказания в Англии в первой четверти XVIII в., практически неизвестен российскому исследователю. В работе А.Л. Субботина упоминается только название эссе. Более детальный анализ памфлета представлен в исследовании К.В Кованова «Бернард Мандевиль и общественная мысль Англии первой половины XVIII века»[97]. Авторы данной монографии в серии статей рассмотрели трактат в социально-культурном контексте эпохи и открыли российскому читателю уникальное произведение богатого идейного наследия английского Просвещения[98].

В четвертой главе мы обращаемся к, пожалуй, самому малоизвестному произведению из творческого наследия английского романиста и драматурга Генри Филдинга – трактату «Исследование причин участившихся преступлений»[99]. Романы и пьесы Г. Филдинга традиционно являются предметом устойчивого интереса равно историков и филологов[100]. В отображении жизненных вех писателя также нет историографических лакун, первое посмертное собрание его сочинений, изданное Артуром Мерфи[101], уже сопровождалось литературно-биографическим очерком, а в XIX–XX вв. появились солидные жизнеописания, отличавшиеся исключительной детальной фактографией[102].

Шкала, по которой оценивается деятельность Филдинга на должности мирового судьи Вестминстера и Мидлсекса, простирается от патетического восхищения его гражданскими и личными добродетелями до более трезвой констатации, что великий писатель вполне коррелировал с духом времени, который не всегда требовал от человека идейной принципиальности. Независимо от исследовательской позиции, биографов роднит интерес к практической стороне деятельности судьи Филдинга, в то время как теоретическая составляющая, к сожалению, долгое время оставалась вне исследовательского фокуса. Не получили должного освещения анализируемые нами трактаты Г. Филдинга «Речь Большому жюри», «Истинное состояние дела Босаверна Пенлеза»[103], в котором Филдинг излагает свое видение относительно соотношения гражданской свободы и государственного вмешательства в частное пространство. Трактатом «Исследование причин участившихся преступлений…»[104] Филдинг фактически заложил теоретически-концепту-альные основы британской правоохранительной практики, реализуемой Джоном Филдингом на протяжении следующих десятилетий. Безусловно, процесс создания английской полиции и роль «слепого судьи» Филдинга – это отдельная тема, получившая великолепное освещение преимущественно в зарубежной