– Зато отрицательный результат, тоже результат. – Философски подметил Вольдемар. – А вот этот сосед, может быть он? Рожа у него такая, настоящее приведение.
– Вряд ли… К тому же он совсем недавно здесь поселился. А призрак здесь давно живёт. Ещё до того, как он купил эту квартиру. Слушай, Вольдемар! – Глаза Анны возбуждённо загорелись. – А знаешь кто жил до него в этой квартире?!
– Кто же?
– Настоящий убийца! Зверь! Садист! Он жену свою убил ножом. Напился до чёртиков гад и укокошил. – Глаза Анны наполнились влагой. – Причём представляешь, он на суде заявил, что даже не помнит как убил! Проснулся с утра после пьянки, в руке нож, а рядом жена, зарезанная лежит. Сам вызвал полицию, говорит не помню ничего. Это наверное не я… А кто тогда? Когда каждый день одни скандалы, каждый день он лупил жену. Даже несколько раз скорая приезжала, откачивала… А она всё заявление не хотела на него писать, дура. – Анна заплакала. – Хорошо ещё ребёнок был у бабушки в деревне, а то и его бы пришиб.
– А сейчас он где?
– Где, где! Откуда я знаю! В тюрьме, наверное… Там таким скотам, самое место.
– Я посмотрел на балконе. У вас фанерка, которая разделяет ваши балконы, совсем хилая. И гвозди на которых она держится, подозрительно разболтаны.
– А может это приведенье убиенной жены?! А?! Тяжко ей на том свете, вот она сюда и приходит?
– Ну ты уж совсем Ань загнула! Причём здесь мёртвая жена?
– А при том! Вон она как мается! Всё покой обрести не может.
– Это ты чересчур хватила… Ладно, была у меня одна мысля! Камеру тебе поставить, – Вольдемар направился в коридор, – Ань! А куда ты мою куртку дела?
– На диван в другой комнате положила…
Вольдемар отыскал пропажу, достал из кармана куртки портативную видеокамеру и вернулся в большую комнату, больше походившую на мистическую гостиную с пресловутым балконом и загадочным шкафом.
– Ань! Видел у тебя в маленькой комнате в углу разобранные части от штатива.
– Да, это Максима тренога. Он у меня одно время хотел фотографией профессионально заняться.
– Ого!
– Но не хватило упорства, в итоге расхотел. А аппаратура осталась. Что-то продал, что-то отдал в хорошие руки. А что-то осталось… Вот тренога и валяется, всё никак на помойку не отнесёт.
– А где остальные от неё части?
– В шкафу валяются.
Вольдемар ловко и умело собрал части в единое целое, закрепил на треножном штативе видеокамеру и установил аппаратуру рядом с балконом. Объектив камеры смотрел прямо на шкаф.
– Ну вот, – сказал Вольдемар, – можете пользоваться. Запись работает.
– Ой, а ты не мог бы стереть?
– Что стереть?
– Ну понимаешь… Если Максим увидит, точнее услышит твой голос на записи. Опять скандал будет.
– Ох, начинается!
– Пожалуйста, Вольдемар. Я тебя очень прошу.
– Не переживай, съёмка идёт без звука. И насколько ты видишь, я в кадр никак не попадаю.
– Ой, спасибо, спасибо, спасибо!
– Ладно, мне пора.
– Может чаю? Или лучше кофе?
– Нет уж спасибо. Того раза хватило.
– Опять ты начинаешь…
– Не, спасибо Ань. Чаёвничать я не буду… Правда не хочется.
– Ну как хочешь.
– А хотя… Можешь отсыпать кофе твой, специальный для похудения? Уж больно мне вкус понравился.
– Шутишь?
– Абсолютно серьёзно.
– А как я отсыплю? В ладошки тебе что ли?
– Да в обычный целлофановый пакетик отсыпь пару ложек. Мне хватит. – Вольдемар тяжко вздохнул. – И название напиши на листочке пожалуйста. Ну как он называется, этот кофе? Тоже себе такой куплю.
