– Никакого, кроме моей трости, но я не верю всем этим россказням про ночных грабителей. Доброго вам вечера, месье.
И, оставив генерала, Дарки быстро пересёк бульвар и бодрым шагом направился к церкви Маделен.
Он жил на улице Монтень и был не прочь немного прогуляться перед сном. Было сухо и не слишком холодно, путь был не таким уж длинным, так что побыть на свежем воздухе было полезно для него, чтобы рассеять лёгкую головную боль, вызванную волнениями этого непростого вечера.
Хотя было уже довольно поздно, невдалеке виднелись силуэты нескольких прохожих в окрестностях новой Оперы, но дальше бульвар был пустынным.
Гастон шёл не торопясь, его трость была зажата под одной из рук, которые он засунул в карманы своего пальто, и думал он о чём угодно, но только не о всяких нудных вещах, о каких-то таинственных ночных разбойниках, истории о которых заполонили страницы всех парижских газет.
Подходя к Маделен он не встретил на своём пути ни одной живой души, хотя пересекая Королевскую улицу, заметил мужчину и женщину, бредущих бок о бок у входа на бульвар Малешербе.
В этой встрече не было ничего чрезвычайного, но особняк мадам д’Орсо был в конце этого бульвара, и странная ассоциация пришла на ум Дарки.
Мужчина был высоким и тонким, как Голимин, а женщина была примерно такого же размера, как и Джулия, и она несколько раз оборачивалась назад, как будто чего-то опасалась.
Гастон знал, что они похожи только внешне, поскольку Голимин умер, а общеизвестным фактом было и то, что Джулия не появляется на улице пешком в подобный час. Но эта идея, промелькнувшая в его голове, заставила Дарки уделить повышенное внимание к этой паре.
Он увидел, что женщина пытается избегать мужчину, который шёл рядом с нею и понял, что присутствует при одной из маленьких сцен, столь часто разыгрывающихся на парижских улицах. Исследователь уличной жизни, Дарки знал, что такие приключения не приведут к серьёзным последствиям, и что в девяти случаях из десяти всё заканчивается тем, что преследуемая полюбовно договаривается со своим преследователем, и поэтому Гастон не пытался прийти на помощь женщине, которая, собственно говоря, о ней и не просила, и в общем-то, по-видимому, и не нуждалась в ней.
Между тем, эта дама часто меняла направление движения, то влево, то вправо, и настолько убедительно изображала желание оторваться от сопровождающего её мужчины, что Гастон почти поверил, что она не играет комедию сопротивления. Казалось, что женщина совсем не поощряет ухаживания назойливого кавалера, но он не отставал от неё, снова догонял и склонялся над нею, говоря, по-видимому, комплименты и делая предложения.
Дарки был слишком парижанином, чтобы опрометчиво вмешиваться в дела такого рода, но имел некоторую склонность к донкихотству, и его темперамент заставлял принимать сторону слабых. Скептик в отношении женщин, которые прогуливаются по городу в три часа ночи, он не был, между тем, человеком, способным вытерпеть, чтобы их принуждали к чему-нибудь против их воли и у него на глазах.
Вместо того, чтобы удалиться, он остался на тротуаре Королевской улицы, решив посмотреть, чем закончится эта история, и вмешаться, если его об этом попросят.
Ему не пришлось долго ждать. Женщина заметила Дарки и прямиком направилась к нему, по прежнему преследуемая ожесточённым её сопротивлением охотником.
Сомневаясь, только ли намерение найти у него защиту двигало этой женщиной, Гастон всё же выдвинулся вперёд, и когда мужчина проходил мимо газового фонаря, он его узнал. Это был Пребор, красавчик Пребор, который прилюдно всегда хвалился тем, что искал все свои завоевания на любовном фронте исключительно в высшем свете, и у Дарки тотчас же возникла идея, что незнакомка не была простой авантюристкой, и что этот смуглый ловелас её знал и хотел этой случайной встречей скомпрометировать.
