Катя собрала документы, одежду, и попрощалась с Максимом. Нужно было потихоньку въезжать в санаторий. Максим прекрасно понимал, что она после операции, и ей необходим отдых. Но как – то очень смутно тревожился. Катя тоже не высказывала особого восторга от предстоящей разлуки и поездки в этот санаторий. Доктору она своему доверяла, а вот почему – то совершенно не хотела туда ехать.
– Как будто тигра за хвост тащу, – сказала она Максиму, – вроде страшно, а тащить нужно.
– Чего ты тревожишься? «Хотя я сам как – то не очень хочу тебя отпускать», – говорил Максим, гладя её по руке, – какое-то мутное чувство, что может что – то случиться.
– Я доверяю своему доктору, он плохого не скажет. Тем более это всего на три недели. Не успеем оглянуться, как я вернусь домой.
– Катя, я вот что хотел спросить – смущаясь и краснея, глядя себе под ноги сказал Максим.
– Что-то случилось? – встревоженно вскинув глаза, спросила Катя.
– Замуж за меня пойдешь? – неуверенно произнёс Максим.
– А чего так аккуратно спрашиваешь, как будто ждёшь отказа? – улыбаясь, проговорила Катя.
– Вот его родимого и жду. Боюсь.
– Вот когда меня на операционном столе как Христа распяли, вот тогда страшно было. А тут, всего лишь официально узаконить отношения со мной хотят. Не страшно.
– Жду ответа, пациентка.
– Согласная я. Пойдём. Замуж.
Максим схватил её за шею, и протянул к себе, поцеловал и облегчённо вздохнул.
– Ура! Пойдёт! – сказал он стене, на которую смотрел. Она смеялась и радовалась. А он смущённо улыбался.
Собрав вещи, молодые люди направились к санаторию. Максим вызвал такси, и осторожно усадил её на заднее сидение, как «кисейную» барышню. Водителя предупредил, чтобы ехал аккуратно и не быстро. Всю дорогу он «балагурил», и старался не высказывать своё внутреннее беспокойство. Когда подъехали, он аккуратно помог ей выйти из машины, и направился с ней к санаторию.
Катю встретили «тепло», помогли оформить документы, и отнесли её вещи в палату. Максим обнял свою будущею жену, и прошептал на ушко: «Любою тебя». Она улыбнулась, и помахав ему на прощание рукой, ушла вслед за медицинской медсестрой.
В палате, куда её разместили, лежало ещё три женщины. Она была оборудована телевизором, чайником и даже маленьким холодильником. Катя быстро со всеми познакомилась, рассказав свою незамысловатую историю. А дальше начались различные медицинские процедуры. Уколы, капельницы, массажи и групповые занятия, в которых доктора рассказывали, как правильно нужно питаться. Катя, когда освоилась в санатории, внимательно изучила структуру организации. И выяснила, что таких как она, огромное количество. И даже детский корпус есть. Там реабилитировались ребята, которым не исполнилось 18 лет. Санаторий был практически «домашний», и относились здесь к пациентам с особым вниманием. Даже был свой психолог, который приходил к ним каждые два дня, чтобы внимательно выслушивать и давать различные советы. И таблетки.
Катя не очень верила в эту науку, но Александр Степанович сказал, что к медицине нужно относиться со всей серьёзностью. И слушаться врачей. Вот и Николай Валентинович, который почему-то не понравился ей с самого начала его с ней общения, стал для неё «наставником». Он внимательно слушал её, и давал советы. А ещё, дал какой-то пузырёк, и сказал, что эти таблетки придадут ей силы, и быстрее вернут ей душевное спокойствие и равновесие в её действиях. Она ничего не поняла, но послушалась. Надо, значит надо. Начала их принимать.
