Преступления против общественной безопасности. Учебно-практическое пособие - страница 10

2) вооружение;

3) подготовка лица в целях совершения хотя бы одного из указанных преступлений;

4) финансирование терроризма.

Основываясь на названии ст. 205^>1 УК, можно предположить, что уголовный закон считает деятельность террористической, запрещенную ст. 205, 206, 208, 211, 277, 278, 279, 360 УК, тогда как ФЗ «О противодействии терроризму» признает таковой: организацию, планирование, подготовку, финансирование и реализацию террористического акта, а также подстрекательство к нему. Очевидно, что нормы двух федеральных законов не согласованы между собой.

Вовлечение лица в совершение преступлений, предусмотренных перечисленными статьями УК, означает совершение действий, направленных на возбуждение у него желания участвовать в совершении одного или нескольких указанных преступлений. Способами совершения рассматриваемого преступления могут быть обещания, обман, угроза и т. п.

В диспозиции нормы содержится указание на две альтернативные формы вовлечения: склонение и вербовка. Склонение предполагает убеждение другого лица в необходимости совершить какой-нибудь поступок, а вербовка означает – нанимать, набирать, привлекать в какую-нибудь организацию[22]. Вербовка не предполагает никакого психического воздействия на вербуемое лицо[23].

Вовлечение не исчерпывается двумя названными формами. Об этом свидетельствует законодательная формулировка и иное вовлечение лица в совершение хотя бы одного из преступлений.

Для квалификации содеянного, как оконченного преступления, не имеет значения, совершено или нет вовлекаемым лицом одно из преступлений террористического характера. Преступление окончено с момента выполнения виновным хотя бы приготовительных действий к совершению тех преступлений, в которые вовлекалось лицо.

В литературе предлагается считать преступление в этой форме оконченным независимо от того, совершено ли вовлекаемым хотя бы одно из преступлений или нет (ст. 205, 206, 208, 211, 277, 278, 279 и 360 УК)[24]. По этому пути идет и судебная практика[25]. Полагаем, такой подход заимствован из практики квалификации посягательств, предусмотренных ст. 150 и ст. 151 УК[26]. Однако эта позиция вызывает возражение по следующим основаниям.

Во-первых, вовлечение выступает специальным видом подстрекательства, а подстрекателем закон признает лицо, склонившее к совершению преступления. Неудавшаяся попытка вовлечь в совершение преступления должна квалифицироваться согласно ч. 5 ст. 34 УК как неоконченное преступление.

Во-вторых, при таком толковании вовлечения исключается возможность добровольного отказа от совершения преступления. «А, между тем, возможны ситуации, когда лицо, совершив все действия по возбуждению желания, затем мешает другому лицу принять участие в преступлении или отговаривает от его совершения. В том случае, когда подстрекателю к преступлению удалось сообщением органам власти или иными предпринятыми мерами предотвратить доведение преступления до конца, подстрекатель не подлежит уголовной ответственности (ч. 4 ст. 31 УК)»[27].

И, наконец, такой подход к определению момента окончания преступления создает трудности для правоприменительных органов. «Трудно представить себе повод к возбуждению уголовного дела о подобном преступлении и доказательственную базу, на которую должно опираться обвинение»[28].

Практика применения ст. 205^>1 УК порождает вопрос о том, как квалифицировать действия виновного в том случае, если вовлекаемый совершит какое-либо из преступлений, предусмотренных ст. 205, 206, 208, 211, 277, 278, 279 и 360 УК? Должно ли оно в этом случае отвечать только по ст. 205