Эля топает в ванную. Умывается. Я хожу за ней хвостиком. А вот когда она достаёт какие-то таблы, отбираю у неё банку.
- Это что?
- Успокоительное.
- Какого хрена?
- Отдай.
- Нет. Он тебе что-то сделал?
- Кто?
- Захар.
- Нет.
- Тогда что это было?
- Ничего. Дай таблетки.
- Нет.
- Мне нужна таблетка! Дай мне таблетку, - орёт, толкая меня в грудь.
Делаю шаг назад, Разумовская смотрит на меня с вызовом всего пару секунд, по прошествии которых с ненормальной улыбкой на лице расстёгивает пуговицы на своей рубашке. Смотрю на это представление, пока до конца не понимая, чего она задумала.
- Ну, давай, трахни уже меня и свали из моей жизни, вы же на это спорили, - кидает рубашку на пол, - сволочи, ненавижу, - сползает по стене, - ненавижу вас всех. Вы не люди. Нелюди, - качается из стороны в сторону, обхватывая колени руками, - ненавижу, - шёпотом.
Прикрываю глаза, медленно выдыхая. Она не в себе. Я понимаю, что у неё шок, что ей хреново, и, походу, всё гораздо хуже, чем я себе представлял. Оставить её так будет неправильно. Ей нужен врач. Достаю телефон.
- Успокойся, - поднимаю её с пола, дотаскивая до кровати, - сиди здесь, - выхожу за дверь и звоню Борисову. - Николай Валерьевич, это Даня, доброй ночи. У меня тут пара вопросов, но лучше, чтоб вы приехали.
Я знаю, что теперь отец в курсе. Борисов ему всё расскажет, но так, по крайней мере, не будет масштаба. Да и эта не нажрётся таблов и не склеит ласты.
А потащи я её сейчас в обычную больничку, сразу появятся вопросы. А так...
Ну поорёт папа немного, когда узнает, главное, чтобы Разумовская молчала и не пошла стучать ментам или журналюгам...
Борисов спрашивает адрес, куда ему приехать, явно удивляется, как я сюда попал, но как штык стоит у парадной через сорок минут.
Она, кстати, всё это время сидит в комнате на кровати. То отстранённо смотрит в стену, то плачет.
Хожу из угла в угол и жду врача. Сейчас самое-то - выпить, потому что нервы ни к чёрту, но спиртного в этом доме нет. Точнее, в холодильнике стоит бутылка какого-то коньяка, но, честно, пить это пойло страшно. Запускаю Борисова в квартиру, сам же отсиживаюсь на кухне, пока он там с ней возится.
Дягилева уже раз сто мне звонила. Скидываю вызов в очередной раз. Это всё потом. Захара забрала его охрана, я написал Викуше, где он валяется. Поэтому сами разберутся.
Слышу скрип половиц.
Николай Валерьевич выходит из комнаты, прикрывая за собой дверь, и идёт ко мне.
- Что там?
- Всё хорошо. Таблетки, которые она хотела съесть - обычное лёгкое успокоительное. Как валерьянка. На самом деле у неё нет никаких травм сейчас. Как и боли, она фантомна. Скорее всего, то, что её напугало, их и спровоцировало. Впрочем, с такими ожогами не удивительно.
- Ожогами?
- Ты не в курсе?
- Нет.
- А вообще, ей лучше, конечно, пойти на обследование, невролог, психотерапевт. То, что ты рассказал - это не норма. Но думаю, она испугалась и в реальности вполне в курсе того, что с ней. А вот чего ты с ней сделал, это уже другой вопрос?!
- Ничего.
- Данил.
- Это не я. Я вообще случайно оказался рядом.
- Ты у нас всегда случайно.
- На этот раз это действительно так, - напираю. - Это лечится?
- Что именно?
- Ну, вот что у неё...
- У неё всё нормально. Она не псих.
- А что с ожогами?
- А вот это она тебе уже расскажет сама, если захочет. Ехал бы ты домой.
- Я останусь.
- Я вколол ей успокоительное, поэтому она уснёт.
