– Это – Катя, – сказал он, указав на девушку, – мы их допрашивали, помнишь?
– Помню, помню, – как заведённый повторял я, улыбаясь то ему, то девушке напротив.
Слишком много мыслей в тот момент замелькало в моей голове. Радость от встречи омрачалась странными воспоминаниями. Я действительно вспомнил всё: Серёжкину тетрадь, допрос таинственной парочки и смерть, что всё-таки пришла в наш дом, как и предрекала юная Катя.
– Ты чем сейчас занимаешься? – спросил у меня Серёга. – Учишься?
– Нет, думаю со следующего года поступать.
– А армия? – удивлённо поинтересовался он.
– По состоянию здоровья, – улыбнулся я, – увы, не годен.
– Прозябаешь по злачным столовым, получается?
– Получается…
– Ну, я думаю, что мы сможем предложить тебе чуть более интересное хобби, чем загибание в этой харчевне. – Серёга понимающе закивал, и, таинственно улыбаясь, переглянулся с Катей. – Сможем же?
– Серёжа, – вдруг произнесла она, бросив на него строгий взгляд.
– Ты чего? – непонимающе спросил он, не переставая улыбаться. – Это же друг мой!
– Да ладно, Серёга, – с некой неловкостью проговорил я, – мне и прозябать неплохо.
– Ты же ещё ничего не знаешь! – Давний друг смотрел на меня широкими зелёными глазами, всё так же улыбаясь. – Не обращай на неё внимания, – он махнул рукой в сторону Кати. – Давай встретимся завтра?
– Я только за! Приходи в любое время!
Мы обменялись номерами телефонов, Серёга записал мой адрес и сказал, что непременно заглянет завтра после обеда, а также неоднократно намекнул на небольшое застолье, чему я был только рад. Просидев так ещё несколько минут и понаблюдав за неподдельной радостью давнего друга и за всё более ощутимым недовольством Кати, я решил покинуть столовую, дабы не стать своеобразным «яблоком раздора» и позволить собеседникам закончить начатый разговор.
Эмоции лились через край, неожиданная встреча и предстоящий разговор с Серёгой заставили с надеждой на лучшее смотреть в завтрашний день, подготовка к которому началась незамедлительно с покупки всего необходимого в продуктовом магазине и с генеральной уборки жилища меланхоличного затворника.
Следующий день выдался дождливым. Чёрные тучи заволакивали небо, нависая над серым городом и погружая его во мрак. Тишину квартиры нарушал приятный стук капель по стеклу, вперемешку с частыми раскатами грома. Тонкие полоски молний мелькали вдалеке, освещая ломтики тёмной ваты, и страшный ливень набирал силу.
Мой друг пришёл промокший с поломанным зонтом в руке. Пока он развешивал свою влажную одежду на сушилке, а я подыскивал ему сухие вещи из своего гардероба, дождь за окном ослабел, а когда мы сели за стол – практически прекратился.
– За встречу! – улыбнулся Серёга, подняв стопку водки.
Я поддержал тост, и мы выпили. Алкоголь, как известно, развязывает язык и связывает робость, поэтому оживлённый разговор не заставил себя ждать. Мы общались так легко и непринуждённо, будто бы и не было этих восьми лет разлуки. Серёга рассказывал про то, как сложилась его жизнь после моего переезда; и что больше всего меня удивило – складывалась она подозрительно идентично моей, за исключением нашего отношения к свободному времени.
Мой друг переехал с нашей старой улицы через пару лет после меня. Спустя некоторое время он тоже потерял обоих родителей и потому проживает один. От отца ему досталась машина, а от матери дом в каком-то загнивающем селе.
