Веда не вспомнила, где она видела виньетку – зато хихикнула: профиль чуть пародийно воспроизводил лицевой угол идущего рядом дракона. Тот не понял, чему ухмыльнулась Веда, и вопросительно взглянул на неё. Окружённый слабым светом катившегося в положенном направлении Орса, Всеволод задрал подбородок и увидел флюгер, в ту минуту указавший точь-в-точь на Север.
– Ничего себе. – Буркнул дракон.
(Но он так и не понял, почему смеялась Веда.)
За утёсом слышалось милейшее журчание. Отойдя на пару шагов, Веда увидела: блестит ручей, скользя по белым валунам, отёсанным водой до самых ласкающих глаз очертаний. Изо всех сил гулил на дереве скрытый листвой самец горлинки – дерево росло ниже по течению и казалось привидением. Было грустно. Этот красивый пустырь вызывал странное настроение, словно его отделили до неба каменной стеной от посёлка.
Сари добрыми пожеланиями и шутливыми извинениями рассеяла набежавшую тень сомнения и страха, вводя их в что-то сказавший дверными петлями и крылечком (новеньким, из подогнанных без шовчика досок) низенький дом. На правах хозяйки, она громко подвергала критике воздух (он и, впрямь, отдавал чуточку затхлостью), паутину (ни одной не приметили Веда и опрятный, как белка, дракон) и качество воды (из ручья), которой предполагалось наполнить ванну – литую чашу из латуни с головою хищной птицы и на птичьей массивной лапе.
Всё это были забавные пустяки – дом был хорош и просто-таки извертелся, ожидая именно их.
Показав две спаленки (при этом Сари весело сверкнула янтарными добрыми глазами) и гостиную (без дерева, зато с отменной деревенской мебелью), хозяйка сама заботливо и, бормоча что-то про водопроводчиков, повертела чудесно работавшие латунные краны и, похлопав лапою без признаков когтей по стопочке пёстрого, наглаженного, как страницы в книге, постельного белья, ушла, сказав у порога:
– Да, и если, что нужно… Да я сама, впрочем, через часик зайду.
– Я прослежу, чтобы он к этому времени во что-нибудь завернулся.– Пообещала акула, и Сари, хохотнув, ушла, потрогав Ведину сумочку на крючке у двери.
Веда громко прошептала:
– Это ненатуральная. – И Сари в окно погрозила ей кошачьим кулачком.
Веда слышала, что та напевала – на родном языке.
Акула без колебаний присвоила себе первое право испытать диковинную ванну и окунуться в прохладную, хотя и горячий кран был исправен, воду ручья, наполнившую ложкообразное углубление на седле птицы. Выкупавшись, и, по возможности приведя в порядок одежду, она принялась рассматривать полку в гостиной.
Веду привлёк необыкновенно широкий корешок малюсенькой и толстенькой книги, жёлтый в чёрный горох. Акула подцепила чистым пальчиком каптал из оранжевого бархата и любопытно заглянула на обложку, не вытаскивая книги.
– Подарок. – Пояснил чей-то незнакомый голос в окошке, со шпингалетами коего смог справиться только дракон.
Веда подошла к низкому подоконнику с книжкой под локтем и высунулась в окно. Там стоял в чёрной сутане леопард. Лоб его был высок, из-за чего голова приняла яйцевидную форму.
– Подарил один критик… – Красуясь на фоне утёса, молвил гость.– Специально приезжал… Хотел книжку о нашем, забытом Орсом, месте писать, кажется, а, впрочем, чёрт его знает, что он хотел.
Веда встретилась с пришлецом взглядом – глаза у того зеленели, как мурава, и блестели от сдерживаемого смеха. Веда сразу поняла, что перед нею весёлый пройдоха и то, что называется «в семье не без урода».
