Мы видим Бриджет Макгуир – она сидит на краю ванны за приоткрытой дверью. Она обхватила голову руками и плачет.
– Что с ней? – интересуюсь я, пытаясь справиться с головокружением.
Мои собственные слова доносятся откуда-то издалека.
– Она бросила Алекса, – сообщает Линдси, хватая меня под локоть; она кажется трезвой, но зрачки у нее огромные, а белки глаз налиты кровью. – Представляешь? Она выяснила, что Никотиновая Фашистка застукала Алекса и Анну. Он наврал, что идет к врачу.
Музыка продолжает играть, так что мы не слышим Бриджет, но ее плечи ходят ходуном вверх и вниз, будто у нее судороги.
– И слава богу. Вот подонок! – добавляет Линдси.
– Все они подонки, – откликается Элоди.
Она поднимает кружку с пивом, немного расплескавшимся по дороге. Не уверена, что она вообще понимает, о чем речь.
Линдси ставит кружку на приставной столик на потрепанный экземпляр «Моби Дика» и сует в карман небольшую керамическую фигурку: пастушка с курчавыми светлыми волосами и нарисованными ресницами. Она всегда крадет что-нибудь с вечеринок. Называет это «сувенирами».
– Надеюсь, ее не стошнит в Танке, – шепчет она, кивая на Элоди.
Роб валяется на диване внизу, но умудряется поймать меня за руку, когда я прохожу мимо, и пытается завалить на себя со словами:
– Куда собралась?
Мутный взгляд, хриплый голос.
– Хватит, Роб. Отпусти!
Я отталкиваю его. Он тоже виноват.
– Мы же собирались… – Он осекается и озадаченно трясет головой, затем щурится на меня. – Ты изменила мне?
– Не глупи.
Вот бы перемотать назад весь вечер, перемотать последние пару недель, вернуться в то мгновение, когда Роб наклонился, положил подбородок мне на плечо и признался, что мечтает спать рядом со мной; вернуться в то тихое мгновение в темной комнате с голубым экраном приглушенного телевизора, с дыханием Роба и моими родителями, спящими наверху; вернуться в то мгновение, когда я открыла рот и ответила: «Я тоже».
– Точно. Ты изменила мне. Я догадался.
Шатаясь, он встает и дико озирается. Крис Хармон, один из лучших друзей Роба, стоит в углу и над чем-то смеется. Спотыкаясь, Роб подходит к нему и ревет:
– Ты увел у меня девушку, Хармон?
Он толкает Криса, и тот налетает на книжный шкаф. Фарфоровая фигурка падает и разбивается; какая-то девчонка охает.
– Рехнулся?
Крис бросается на Роба, они сцепляются, шатаясь по комнате, налетая на мебель и хрипя. Робу удается поставить Криса на колени, и вот уже оба борются на полу. Девчонки визжат и отпрыгивают в стороны. Кто-то кричит: «Спасайте пиво!», и в тот же миг Роб и Крис катятся на кухню, где находится бочонок.
Линдси берет меня за плечи из-за спины.
– Пойдем, Сэм.
– Я не могу его бросить, – возражаю я, хотя отчасти мне хочется.
– Все будет хорошо. Смотри – он уже смеется.
Она права. Парни закончили драться и валяются на полу, хохоча, что есть мочи.
– Роб ужасно разозлится, – упираюсь я.
Разумеется, Линдси понимает: дело не только в том, что я оставила его одного на вечеринке. Она быстро обнимает меня.
– Помни, что я сказала. – И напевает: – Подумай, ведь завтрашний день сметет паутину и боль…
На мгновение у меня сводит живот. Она издевается надо мной? Да нет, простое совпадение. Линдси не дружила со мной в детстве, даже не общалась. Откуда ей знать, что я запиралась в своей комнате, врубала запись «Энни» и вопила эту песню во всю глотку, пока родители не угрожали вышвырнуть меня на улицу.
