– Вы быстро схватываете, – произнес он: мол, где-то в самой глубине моего сознания хранятся результаты наших занятий, хотя сами занятия я не помню. – Это означает, что ваша долгосрочная память все-таки функционирует, – продолжил он.
Я улыбнулась ему, но как-то растерянно. Ролик закончился.
Доктор Нэш закрыл лэптоп. Он сказал, что мы встречаемся несколько недель и что у меня серьезное нарушение, как он выразился, «эпизодической памяти». Он объяснил, что́ это означает: я не запоминаю событий и подробностей своей биографии. Как правило, причина этого – неврологические расстройства. Структурные или биохимические. А возможно, гормональный дисбаланс. У меня редчайший случай, причем, по всей видимости, в особо сложной форме. Я спросила, что значит «особо сложной», и он сказал, что бывают дни, когда я не помню ничего, кроме событий раннего детства. Я вспомнила сегодняшнее утро, когда проснулась без всяких «взрослых» воспоминаний.
– Как часто? – спросила я.
Его молчание было красноречивее слов.
Очень.
Доктор продолжал: есть методики лечения персистирующей амнезии – медикаментозный и с помощью гипноза, но они все уже были испробованы.
– Но вам невероятно повезло, Кристин, – сказал он и объяснил, чем мой случай так разительно отличается от прочих. – Ваш набор симптомов не говорит о том, что вы утратили память навсегда. Вы можете помнить события в течение нескольких часов, пока не заснете. Вы даже можете вздремнуть – это не нарушает работы памяти. Пока не наступит глубокий сон. Это крайне необычно. Как правило, пациенты с потерей памяти не удерживают воспоминания дольше нескольких секунд.
– И?..
Он толкнул ко мне по столу коричневую записную книжку.
– Думаю, для вас будет очень полезно записывать что-то по ходу лечения: ваши ощущения, любые впечатления, воспоминания, которые вдруг всплывают. В этой книжке.
Я потянулась и взяла ее в руки. Новенькая, ни единой записи.
И это все лечение? – подумала я. Вести дневник? Я хочу помнить, а не только записывать.
Он словно прочел мои мысли:
– Кроме того, я надеюсь, что сам процесс записывания может вызвать новые воспоминания. Эффект накопления.
Я раздумывала. А собственно, какой у меня выбор? Вести дневник или оставить все как есть.
– Хорошо. Я согласна.
– Отлично. Вот я записал на обложке свои телефоны. Звоните, если понадобится помощь.
Я сказала «да» и взяла у него записную книжку, а он после паузы продолжил:
– Мы с вами здорово продвинулись в том, что касается воспоминаний о детстве. В основном мы рассматривали фотографии. – Я промолчала, и он достал из своей папки какой-то снимок. – Сегодня я хочу показать вам еще одну. Узнаете?
На фотографии дом. Сначала он мне кажется абсолютно незнакомым, но, когда я замечаю, что верхняя ступень выщерблена, меня как будто озаряет. Это дом, в котором я провела свое детство, тот самый дом, в котором, как мне показалось, я проснулась сегодня утром. Дом выглядел немного другим, нереальным, что ли, но все же это был он. У меня перехватило дыхание.
– Я жила здесь в детстве, – сказала я.
Доктор кивнул и объяснил, что мои воспоминания о ранних годах не повреждены. И попросил описать дом изнутри.
Я рассказала все, что смогла вспомнить: с порога попадаешь прямо в гостиную, в глубине небольшая столовая, гостей, как правило, вели по дорожке, что отделяла наш участок от соседского, сразу на кухню в задней части дома.
