В пятидесяти шагах от меня проступил неясный тёмный облик зверобоя, вооруженного винтовкой. Послышалась беспорядочная стрельба из оружия. Кошмар нарастал, обрастая застарелой коростой, кровоточащей и покрытой множеством гнойных трещин. Гнойник начал медленно раскрываться, обнажая неприглядные ужасы прошедших лет.
Маньяка скрыла темнота рва, но я, не подверженный подобным острейшим неврозам, смело двинулся навстречу охотнику, зная, что это всего лишь сон. Чем ближе я подходил к нему, тем более человечным становился тот самый тёмный образ из застарелого детства серийного убийца, стреляющий в беззащитных животных. Он обрастал кожей, глазами, губами и прочими чертами, позволяющими его идентифицировать.
Очень странный мужчина в одежде охотника шёл на меня, не видя ничего на своём пути, не разбирая дороги, неся с собой смрад и вечную тьму. Всё стихло, и стали слышны тяжёлые шаги, отдающиеся в спине холодной поступью походных сапог. Я подставил руку, приглядевшись к образу, но он вскоре исчез, точнее, минул меня, пройдя сквозь моё тело. Он не видел моего существа, проникшего в сон маньяка.
– Нет! – закричал мальчишка. – Нет, нет! Не нужно!
Нужно было действовать молниеносно и весьма решительно. Я подскочил к обрыву и увидел, как у его края охотник освежёвывает тушу оленя, снимая с него живьем кожу. Зрелище было весьма неприятным, особенно для мальчика, который, упершись взглядом, жадно смотрел на истекающую кровью тушу подстреленной добычи. Я оттолкнул мужчину в сторону, и тот упал на землю, по прежнему не видя меня. Мальчишка был в шоке от моего драчливого напора. Мне нечего было бояться – я не увлекался охотой, и расчленяемое животное не произвело на меня особого впечатления. Главное сейчас убедить мальчишку в том, что я есть его защита, а потом заставить сознаться в совершенных злодеяниях. Такова тактика моих путешествий в скрытые кошмары преступников. Я не понимал как работает построенная учеными машина, синхронизирующая сны разных людей, однако она работала и это факт чистой воды! Необходимо было помнить об этом и ни в коем случае не искажать действительность этого явного момента, чтобы не поддаться ужасам припадочных людей, в сны которых приходилось входить.
Образ мужчины, превратившийся в зловонный дым, воспарил до уровня моей головы и вернул человеческий силуэт в исходное вертикальное положение, вновь явив того самого головореза, который пребывал предо мною ранее. Всё продолжилось в том же духе, что и мгновение назад. Опытный охотник присел у туши животного, как ни в чём не бывало, и принялся разделывать её закалённой сталью большого, весьма острого ножа, приспособленного именно для таких дел. Парень в овраге наблюдал за процессом разделывания мёртвой скотины с пристальным вниманием, завороженно, уже совершенно не видя меня, обещавшего во что бы то ни стало спасти его из замкнутого кошмара, пробужденного глубинным сном.
И тут я пнул мужчину, присевшего у кровавого месива, попав ему ногой в бочину. Он повалился и на секунду превратился во взъерошенного волка. Вся атмосфера стала чёрной, океан вздыбился волнами, которые почему-то не достигали меня. Ветер вырывал траву, швыряя её острые куски мне в лицо. Но страха не ощущалось; нельзя было допускать его в мою душу, когда он станет стучаться в неё вместе с трепетом. Кошмарное видение, явившееся из глубин душевных покровов преступника, наконец, обратило своё уродливое лицо на меня, весьма агрессивно выпучив глаза! Выставив нож, мужчина пошёл со мной в рукопашную.
