А для особенно умных офицеров по два часа теории. У меня, как у самого умного, целых три часа. Мне и тренироваться надо меньше – парни ещё не достигают моих показателей. Плюс по часу в кристаллотеке, а у меня по два часа после обеда. Даю парням фору, а то трудно соперничать с настоящим зверем, к тому же я прошёл через Кадетский Корпус.
Занятия по теории я рассматриваю как тренировку разума. Парни своими словами излагают боевую ситуацию, обозначают задачу, а мы вместе стараемся всё математически формализовать, найти математическое решение и перевести его на язык понятных приказов. Потом сравниваем с тем, что было в реальности, да что получилось.
Математика раз за разом показывает свою эффективность, всегда находится самое эффективное решение. Правда, такие решения не всегда принимают военные, особенно приказы отходить или кого-то бросить на гибель. У войны нет правильных решений, математика помогает лишь свести дебет с кредитом.
Холодную логику души ребят просто не принимают, хотя и всё больше соглашаются, что она всегда права. Две человеческие жизни всегда больше одной. Только этому одному приходится посмотреть в глаза… и часто командир не может его заменить даже собой. Да и чем этот один лучше других, кто уже погиб на войне?!
Вот в кристаллах об учёбе в школах магических кланов я встретил руны. Там их изучают намного глубже, чем в гимназиях, и считают их изучение лучшим способом развития разума.
Колдуны правы – заумь редкая. Однако я сразу почувствовал в рунах практически математическую логику. Мысль, записанная рунами, обретает новые значения. Руны как арифметика войны, словно созданы для записи этих вопросов без ответов – сам вопрос содержит прорву смыслов.
На этой почве разговорился с Виталиком Логиновым, он же их изучает. Так он предложил почти японскую игру, когда рунами задаётся вопрос, а дать нужно ответ тоже рунами в виде новой загадки.
Типа вот так он их и начал осваивать ещё в школе, да по сию пору не отвык. Только играть почти не с кем – одним некогда, другие совсем погибли на войне.
Меня уже не вызывает в кабинет Антонова сержант Аркаша, Логинов сам меня ищет. Если я на полигоне, он переодевается и скачет со всеми вместе. Ему полезно, и Виталик же служит с нами вместе в одном подкомитете.
Вот стою я как-то в поперечном шпагате на правеже, он подошёл, поздоровался, дал мне бумажку с рунами, его была очередь, и как приличный встал на руки. Постояли немного молча, и он спросил:
– Мне Антонов сказал, что вы готовы рвать оборону врага.
– Ага, – ответил я.
– Только оборону? – спросил Виталий.
– Война покажет, – сказал я спокойно.
– А оно касается только магов? – уточнил он.
– Вообще, да, только магов, – проговорил я. – Думаю выделить из своего батальона секретную чисто магическую часть и пополняться только магами. Не-маги останутся танкистами.
Виталик в стойке вниз головой умудрился хмыкнуть и сказал:
– Я давно ждал от тебя чего-то подобного. Приказываю сформировать экипажи вместо себя, чтоб танковый батальон был боеспособным. Командовать поставь мага, и вообще пусть останутся тотемные танкисты с магическим усилением.
– Слушаю, – проговорил я, отдав честь.
Он продолжил:
– Завтра пришлю вам инструкторов по метанию ножей, стрельбе и рукопашному бою…
– Некогда нам их учить, – проворчал я серьёзно.
– Парни будут магами, – ответил Виталик и прыжком встал на ноги. – Посмотрите на них, может, найдёте что-то для себя полезное.
