– Никакого смысла нет эту чашку подделывать, – Лэа покачала потиром, – это у тебя настройки сбоят.
– А какой смысл лорду Алакрану ее похищать?
– Да долбанутый он!
Аргумент был не слишком убедительным. Лэа это и сама поняла, и, вместо того, чтобы снова предположить сбой настроек, задумалась.
– Про настоящую чашу мог еще кто-то узнать, что она особенная… Если господин Эрте знает, то и еще кто-нибудь знает наверняка. Может, поэтому ее убрали и выложили кучу денег за подделку?
– Думаю, надо поговорить с миссис Клюгер.
– Значит, все-таки понадобятся оружие и документы.
– И то, и другое? – Заноза не понял. – Чисто теоретически либо документы, либо оружие. Не будем же мы одной рукой показывать миссис Клюгер мандат, а другой угрожать ей пистолетом. А практически…
– А практически мы не знаем, что может понадобиться. Пистолет и доброе слово всегда лучше, чем одно доброе слово.
– Нет, – Заноза мотнул головой, – это просто bon mot10. Миссис Клюгер живет здесь же, в круглой башне у ворот. Пойдем и поговорим с ней.
– Что, просто так? Ну ладно. Но это нифига не работает, никто не будет с тобой разговаривать, пока не напугаешь. Особенно, – Лэа многозначительно кивнула в сторону окна, – в одиннадцать часов вечера. И, кстати, я не говорю по-французски.
– Я говорю. А миссис Клюгер говорит по-английски.
– Блин, – Лэа закатила глаза, – ты только что сказал мне что-то по-французски, я об этом. Здесь не Тарвуд, здесь нет микробов, которые все языки переводят. Что ты сказал? Про пистолет и доброе слово.
– Bon mot? Это «доброе слово» и есть. Такой… термин. Означает словцо, остроту. Фраза про пистолет, она просто для красоты придумана, на самом деле это не работает вместе.
– Да? Ну офигеть, – Лэа равнодушно пожала плечами. – Держи потир и пойдем отсюда. Пешком пойдем. Может, на охранника нарвемся, а то у меня что-то настроение не очень.
В музее кроме Лэа был только один живой человек, и пройти по тускло освещенным залам до выхода так, чтобы не встретиться с ним, не составило труда. Камеры дело другое, камеры Лэа наверняка прекрасно видели, но скучающий охранник бродил по музею и за мониторами не следил.
Дверь оказалась заперта на засов, обычный крепкий засов. Обычная замковая дверь: полтонны стали и прочного дерева. Системы надежней не придумаешь – через забранные решетками окна не пролезет даже подросток-форточник, дверь снаружи не открыть, будь ты хоть каким мастером взлома. А если ее откроют изнутри, то при одном-то единственном охраннике на всю смену того, кто это сделал, долго искать не придется. Миссис Клюгер может себе позволить не заморачиваться со сложной сигнализацией, вот она и не заморачивается.
Однако же потир предпочла перепрятать. Если, конечно, это ее работа. Ей ведь с самого начала могла достаться подделка, и лорд Алакран мог ошибиться. Теоретически. На практике Заноза возможностей лорда Алакрана не представлял, но знания Священной истории хватало, чтобы понимать: демоны ошибаются редко и только в самом главном. У демонов всегда все в порядке в процессе достижения результата, проколы случаются только когда результат достигнут. Вряд ли похищение третьеразрядной древности из третьеразрядного музея – это заключительный этап некоего демонического замысла, скорее уж самое начало. А значит, лорд Алакран не ошибся. И значит чашу подменили недавно. Уже после того, как лорд Алакран узнал о ней.
