– Ожидание на благо, – управляющий устало улыбается, в три шага преодолевает расстояние до стола и зажигает лампу.
Взгляд Сефу цепляется за плотные чёрные шторы, не впускающие внутрь ни один блик Сияния или луч солнца.
Замечая удивлённый взгляд гостьи, Сверр слащаво улыбается:
– Вся эта разноцветная вечеринка чрезмерно утомительна, вот и всё. – Он зажигает ещё одну масляную лампу, побольше, мягко просвечивая полутьму.
Теперь можно разглядеть любую деталь в комнате. Два ломящихся от книг угловых шкафа высятся массивными колоннами по обе стороны окна. Сверр, очевидно, имеет пристрастие не только читать, но и собирать книги: некоторые полки заметно проседают под тяжестью фолиантов, рискуя вот-вот с треском обрушить небрежные нагромождения на пол. Пёстрые ковры, причудливые картины в резных рамах, статуэтки, вазы и даже плафоны ламп – всё это явно не уттарского производства. Сеф задерживает взгляд на письменном столе. Он так же завален бумагами и книгами, как и всё вокруг, но даже в липкой полутьме гостья может разглядеть: он высечен из камня. Сефу прекрасно знает, где и как этот минерал добывается, – вряд ли это тайна хоть для кого-то на Трёх Континентах, – но вот как огромный стол из цельного куска чёрного оникса попал в такое захолустье, как Джезерит? Единственным в городе, что напоминает о былой активной добыче «полуночного камня» на Севере, считается вырезанная из него Временная Башня.
Блондин с угольно-чёрными глазами замечает замешательство своей гостьи и протягивает ей длинную ладонь с узловатыми пальцами:
– Сверр. Мастер-повелитель «Врат Джезерит».
Повисает неловкая пауза, которую он тут же прерывает:
– Владелец и управляющий кафе, что прямо под нами. А ещё бармен, уборщик, пиарщик и все остальные должности, что алькальдия отказывается закрыть.
– Сефу, – она невольно заглядывает Сверру в глаза, продолжая пожимать холодную ладонь.
– Интересное имя для этих мест, – управляющий улыбается, свободной рукой отодвигая перед гостьей стул. – Прошу. – Сам же быстро устраивается за столом, из ящика которого достаёт сигареты и переполненную пепельницу. – Не возражаешь?
– Кури на здоровье, – Сефу осекается, а Сверр улыбается ещё шире. – Мастер-повелитель тоже интересно звучит, – добавляет она слегка сконфуженно.
– Согласен. – Он задумчиво крутит сигарету в руке и как можно непринуждённее продолжает: – Выпалил, не подумав. Со мной бывает. Совершенно неконтролируемый процесс. Скажу что-то, а потом понимаю – сам впервые слышу. От самого же себя. Некоторые мысли приходится даже записывать, чтобы не забыть. Хотя… – Сверр подкуривает, выдыхает сизый дым и сосредоточенно смотрит на гостью. – Мы оба знаем, что по преданиям именно так называли смотрителей врат. Я просто пошутил.
Не понимая, что именно чувствует, Сефу внимательнее всматривается в блестящие чёрные глаза напротив, и радужка, и зрачки которых сливаются воедино с царящей полутьмой. С одной стороны, Сверр, как и раньше, кажется ей неприятным и даже опасным, а с другой – её тянет к нему, как дрожащую букашку в пасть плотоядного цветка: терпеливого охотника, наивная пища к которому слетается сама на приторный обманчивый аромат. Словно этот кабинет – единственное место в мире, где она хочет быть. С каждой секундой Сефу всё меньше понимает, для чего вообще пришла. Все аргументы, что казались ей такими убедительными в кафе, там и остались.
