Патрисия снова взялась за свой этюд. Сэр Уильям не подавал признаков бодрствования, а время вообще перестало существовать. Поэтому девушка вздрогнула и выронила кисточку, когда за ее спиной неожиданно раздался негромкий голос:
– Это я?
Патрисия обернулась: это была та самая женщина в бордовой накидке.
– Это я? – повторила она дружелюбно, указывая на бордовое пятно на этюде.
Незнакомка была молода – не более тридцати лет. Ее спокойное лицо с правильными чертами поразило Патрисию: оно было не просто красиво, а идеально красиво – живая копия головы Афины, которую она рисовала в школе Слейда в прошлом семестре.
– Да, – вымолвила наконец девушка. – Надеюсь, вы не возражаете.
– Конечно, нет. Рада, что я вам пригодилась. Но я, кажется, вас напугала.
– Немного, – призналась Патрисия. – Я не слышала, как вы подошли.
– О, прошу прощения! Я поднялась уже до самой гостиницы и посмотрела вниз. Увидела вас, увидела вашу картину – и мне стало любопытно. Но не стану больше вам мешать.
– Вы живете в той гостинице наверху? – спросила девушка. Ей не хотелось отпускать от себя эту совершенную красоту. – В «Голове оленя»?
– Да, – подтвердила женщина, но как-то не слишком охотно.
– Мы тоже там остановились! – обрадовалась Патрисия.
Сэр Уильям пошевелился и открыл глаза.
– Прости, дорогая, я, кажется, ненадолго утратил нить нашей беседы, – пробормотал он сонным голосом. – Что ты сказала?
Девушка поспешила его представить, сообразив, что у нее появилась возможность удержать незнакомку:
– Мой дядя, сэр Уильям Кроуфорд. А я Патрисия Кроуфорд.
Пожилой джентльмен со всей возможной в его возрасте грацией выкарабкался из шезлонга и величаво, по-старомодному, поклонился. Женщина, очевидно, смирившись с тем, что знакомства не избежать, проговорила:
– Очень рада. Мое имя – миссис Барнетт.
– Чудесный день для прогулки, миссис Барнетт.
– Да, сэр. Только, к сожалению, я не рассчитала свои силы и немного устала.
– Миссис Барнетт тоже остановилась в «Голове оленя», – сообщила Патрисия.
– В самом деле? – поднял брови сэр Уильям. – Какое приятное совпадение! Дорогая, не пора ли нам выпить чаю? Не желаете к нам присоединиться, мэм?
– Спасибо, нет. Я бы хотела просто вернуться в гостиницу и отдохнуть.
– Мы можем пойти вместе, – предложила Патрисия. У нее возникла идея, которая становилась все навязчивей.
Она поскорей упаковала краски и кисти в этюдник. Пока она этим занималась, миссис Барнетт подхватила под мышку шезлонг вместе с пледом.
– О, не беспокойтесь, я сильная, – усмехнулась она в ответ на протесты пожилого джентльмена и кивком указала на треногу. – Лучше помогите вашей племяннице.
Когда они приблизились к гостинице, навстречу выбежал коридорный и отобрал всю поклажу. Патрисия была этому несказанно рада, поскольку этюдник, который она несла, перекинув ремень через плечо, всю дорогу нещадно колотил ей сзади под коленки.
В холле миссис Барнетт попрощалась и собралась было уйти к себе, однако Патрисия, одержимая своей идеей, заговорила, стесняясь:
– Надеюсь, я не покажусь вам бесцеремонной, миссис Барнетт, но могу ли я вас попросить… если только это не будет слишком навязчиво с моей стороны…
Сэр Уильям с легким удивлением посмотрел на племянницу, а женщина сказала:
– Боюсь, я не совсем вас понимаю, мисс Кроуфорд.
– Не согласились бы вы… Я объясню… Я студентка школы Слейда, это школа изящных искусств в Лондоне, вы, наверно, знаете… Вы ведь живете в Лондоне?
