От этой мысли Руби задрожала и покраснела. Рядом с Лукасом Ротвеллом она чувствовала себя неуклюжим подростком, а не взрослым человеком.
Отчасти виной этому был смущающий инцидент, произошедший, когда Руби было шестнадцать. Всякий раз, когда она оказывалась в его присутствии, что сейчас было редкостью, она думала о своей неуклюжей, пьяной выходке на вечеринке Ротвеллов, на которую она пробралась.
С той ужасной ночи прошло одиннадцать лет, но она была так свежа в памяти Руби, словно это произошло вчера. Однако она не позволит этому помешать ей достигнуть цели. Харпер и Аэрин полагаются на нее. В Ротвелл-Парке должна состояться свадьба Дельфины Рейнберд – известной американской актрисы, которая выходит замуж за своего телохранителя Мигеля Моралеса. Дельфина готова заплатить за сказочную свадьбу в замке на продуваемых всеми ветрами болотах Йоркшира огромную сумму.
– Если бы ты включил свет или снял солнцезащитные очки, ты бы увидел, что это я. – Руби отнесла поднос к столу рядом с креслом с подлокотниками, с которого он только что встал. – Зачем ты носишь очки в доме?
Через пару секунд он ответил глухим голосом:
– А если у меня болит голова?
– Ой, извини. Я постараюсь не звенеть чашками слишком громко. – Она разлила чай по чашкам.
– Что ты делаешь? – В его голосе слышалось раздражение, он сдвинул брови и поджал губы в тонкую линию. Он держался напряженно и настороженно, что казалось немного отталкивающим. Но Руби не собиралась упускать возможность побыть с ним наедине и озвучить свое предложение.
– Я выпью с тобой чаю. В любом случае тебе не съесть всю эту выпечку в одиночку.
– Унеси все это и закрой за собой дверь. – Он повернулся к ней спиной и встал, глядя в залитые дождем окна, глубоко засунув руки в карманы брюк.
Руби протяжно вздохнула:
– Послушай, я знаю, что головные боли могут доконать даже самого уравновешенного человека, но я проделала долгий путь и хочу с тобой поговорить. Это важно.
– Сейчас неподходящее время.
– А когда будет подходящее время?
Наступила тишина. Старые книжные полки скрипнули, и завывающий снаружи ветер поднял несколько листьев с земли и швырнул их мимо окон.
Лукас протяжно и прерывисто вздохнул, вынул руку из кармана брюк и провел пальцами сквозь черные волосы.
– Ты приехала из-за бабушки?
Его тон слегка смягчился. Лукас стоял к ней спиной, и при виде его широких плеч и худощавых бедер она затрепетала от желания. Такие мужчины, как Лукас Ротвелл, ей не пара. Он встречается только с супермоделями, а не с невзрачными соседскими девчонками с веснушками и шрамами от угревой сыпи.
– Отчасти да. – Руби подумала, что лучше сначала обсудить ее бабушку, а потом сделать ему деловое предложение.
Лукас отвернулся от окна, потянулся рукой к спинке кресла с подголовником и сел в него. Он вытянул длинные ноги, скрестив их в лодыжках. Его поза была небрежной, но она почувствовала в нем напряжение. Неужели это из-за головной боли? Она не помнила, чтобы он когда-нибудь болел. Она слышала, что во время мигрени невыносимо смотреть на яркий свет и от этого часто бывают проблемы со зрением. Неудивительно, что он в темных очках.
– Наливай! – Он кивнул в сторону чайного подноса.
Если бы не его головная боль, Руби настояла бы, чтобы он сказал пожалуйста. Хотя Лукас и в лучшие времена отличался молчаливостью и резкостью, обычно он не был откровенно груб. Ну, если только она не была пьяна и не умоляла его поцеловать ее. Жаль, что она не может навсегда вычеркнуть из памяти этот жалкий момент. Тогда он был крайне груб с ней. И с того дня ее подростковая влюбленность превратилась в жгучую ненависть.
