Зато теперь ясно, где мы. – это или остров, или полуостров. Думаю, скорее остров, и не большой. С моей позиции я мог разглядеть расстилающуюся небольшую долину, дорогу вдоль нее. Возможно даже небольшую ферму. Правую часть долины закрывал лес, ограничивая обзор, левую прятала скала, уходящая вниз хребтом, и являлась естественной преградой, и все это окружала водная гладь. Выходило, что гора, на которой мы застряли не так и высока. Мы были, где – то на полутора километрах высоты, почти на самой вершине. Остальные обломки самолета лежали на небольшом плато, рядом с горным озером, в которое впадал небольшой ручей. И озеро, и ручей были скованы льдом, а на берегу озера стояла небольшая хижина. Я вгляделся. насколько позволяло расстояние – обычная избушка, сложенная из камней, охотничья, или рыбачья. Жаль только никого не видно рядом. Ладно, вернусь и буду поглядывать, не исключено что замечу кого. Все что я вижу из цивилизации это ферма, но невооруженным взглядом она еле видна, с тем же успехом это могут быть развалины. Единственное что настораживало – полное отсутствие дыма. Погода ясная и морозная, столбы должны были бы подниматься высоко, но ничего нет, это удручает. Неужели никто не топит печей? Ладно, пока все понятно, что ничего не понятно – пора обратно.
Хвост встретил меня на том же месте. Я сделал обход и осмотрел остатки железной птицы со всех сторон. Обследование далось мне нелегко – там, где снег не был примят фюзеляжем, его глубина была почти по пояс – я сразу взмок и устал. Все что удалось разобрать, так это то, что багажный отсек был под снегом и цел, хоть и невелик. Надо обязательно его вскрыть и проверить, уверен там будут полезные вещи. Время осмотреть товарища. С трудом забрался в самолет, подтянуться на руках для меня была задача на грани, особенно в зимней одежде и когда лезть необходимо в разбитый, искореженный самолет, да и острые края не добавляли оптимизма. Забравшись, я лег на пол, отдышался и подполз к другу – Леша лежал на боку, пока меня не было его рвало, и он явно пытался выползти из кубрика. Он не в коме!
– Леша!!! Ты меня слышишь? Вытираю его и кладу на спину. У меня нет нашатыря, не знаю, что с Лешей делать. Если у него сотрясение – приводить его в чувство тряской не лучшая идея – осторожно поднимаю ему веки, – Ты меня слышишь?
Зрачки реагируют на свет. Заморгал! Стонет.
– Аааа, где мы? Что стряслось? – Товарищ прищурился от яркого света и попытался встать. Я помог ему прислонится к стене и подал воды.
– Держи! – он взял бутылку и стал жадно пить.
– Вспомнил, … дай руку, самому не встать, голова кругом.
– Не рано ли?
– Помоги! Я в туалет хочу.
Поднимаю его с трудом, потянув за руки. Леха немного постоял, упершись в стенку и тяжело дыша, пошел к краю самолета.
– Голова трещит, – Леха вернулся и опустился в свободное сиденье у края фюзеляжа – эти – он одними глазами указал на мертвых пассажиров – все?
– Да. Нам повезло. Других выживших нет.
– еще вопрос кому больше повезло. – Леха скривился от боли – Как отсюда спуститься?
– Я прыгал, там мягко. Но тебе наверно не стоит.
– Верно, мне каждое движение, как молот по голове. Если прыгну – глаза вылетят. Он нагнулся и глубоко дышал.
– Не свались только, тебя подержать?
– Я сам!
Пока Леша приходил в себя я решил осмотреть наши запасы и провел «инвентаризацию» шкафчиков и кладовой. Негусто, но лучше, чем ничего. Были упаковки негазированной и газированной воды, соленый арахис в маленьких пакетиках и булочки к чаю. Главная добыча – боксы сэндвичей с колбасой сыром и помидорами в индивидуальной упаковке – солидно, еще одна коробка каких – то вегетарианских бутербродов, чай в пакетах и банка кофе. Плюс еще шкаф, который я не смог открыть.
