Приговор при свечах / Judgment in candlelight - страница 5

Три дня судебная коллегия по уголовным делам областного суда рассматривала это дело при большом стечении народа, отчего единственный в здании зал судебного заседания не вмещал желающих. Все три местных адвоката защищали двоих подсудимых. В ходе процесса один из адвокатов неожиданно пропал. Найти его вызвался добросовестный коллега, который до своей адвокатской практики работал начальником уголовного розыска в большом городе, а в недалёком будущем стал судьёй. Оказалось, что исчезнувший адвокат в обеденный перерыв пошёл в свой огород подкопать картофель, чтобы утолить голод. За этим делом между грядок на него напал сон. Осень только начиналась, в полдень солнце согрело людей и землю. А в ночной тишине, когда судья в холодном номере поселковой гостиницы работал над проектом приговора, слышался только бубен шамана…

В один из трёх дней судья видел женщину – народного заседателя, отказавшуюся от участия в деле в качестве судьи. Вид она имела монашеский. По священным канонам монахи не должны иметь своего мнения, тем более – особого. А при постановлении приговора в совещательной комнате, судья не вправе воздержаться от голосования. Выбор оказался верным, поскольку в правилах, которым она следовала, закрепились традиции духовности. Эта женщина содействовала правосудию, а не препятствовала его осуществлению.

Итак, изложенный многолетний правосудный опыт при комплексном культурологическом и юридическом подходе позволяет автору сформулировать своё понимание особого мнения, как:

правовой возможности реализации свободы совести (убеждений) судьи при коллегиальном рассмотрении уголовного дела;

реального культурного показателя независимости судьи и демократических начал уголовного правосудия;

дополнительной гарантии прав человека, вовлечённого в уголовный процесс, в частности, на обжалование приговора.

Имея в виду, что с религиозно-философской точки зрения совесть находится в тесной связи со всем состоянием человеческой души, в зависимости от её естественного и нравственного развития, от образования, образа жизни и вообще истории. Развитие совести зависит от образования ума и совершенствования воли. Строгая правдивость, в частности, любовь к истине и согласование практических действий с теоретическим познанием – вот главное основание ясности, остроты и живости совести, одним словом – совестливости. Каждый человек имеет совесть только для себя. Поэтому человек должен остерегаться возвышать свою совесть на степень закона для других и таким образом причинять ущерб свободе совести.

Отечественное уголовное правосудие, на взгляд автора, сохраняет некоторые элементы, подходы и принципы древнееврейского права, провозгласившего право человека на своё свободное самоопределение; византийского права, утвердившего неравенство; а также славяно-русских общинных обычаев. Чем обнаруживает своё исходное культурно-правовое начало и в первую очередь – славяно-русский общинный строй, имеющий древнейшие корни.

Совокупное исторически нелинейное воздействие восточных и западных правовых традиций повлияло на формирование элитарной культуры российского уголовного правосудия не без издержек – с преобладанием власти над законом. Эта историко-юридическая тенденция внутриполитического характера закрытого общества нашла своё выражение, наряду с общим порядком судебного разбирательства, в некоторых особенностях уголовного процесса, составивших с начала ХХI века особый порядок судебного разбирательства, заключающийся в возможности постановления обвинительного приговора суда без проведения судебного разбирательства.