Приходи попрощаться - страница 11

Пять лет назад она выслушала окончательный вердикт врачей – бесплодие, собрала свои манатки и ушла от Игоря к родителям. Бывшему мужу она объяснила уход грустным диагнозом, себе – нечеловеческой усталостью от никчемной семейной идиллии с человеком, вполне успешным во всех отношениях. Игорь погоревал с недельку, а потом сердобольная подружка Ася сообщила, что видела его в каком-то кабаке под руку с девицей. Ли вздохнула и спокойно и навсегда перевернула эту страницу жизни. Всё было бы хорошо, но мамины «такого мужа как Никитин она хрен теперь отыщет» и, самое главное, что «сегодня можно сделать ЭКО, и дело в шляпе» всё сильнее накаляли обстановку с каждым днём. Часто после подобных упреков Алиса разворачивалась и уходила ночевать к Аське – та жила одна и с радостью становилась для школьной подруги жилеткой, подушкой и барменшей примерно раз в месяц. Вот и сегодня случилось обострение и, похоже, придется напрашиваться на ночлег – мама уже перешла ко второму пункту, согласно которому Алиса, дура, не оценила своего счастья, будучи замужем за директором крошечной строительной кампании, чьё имя известно разве что владельцам подмосковных дач, да и то вряд ли.

– Я тебе в сотый раз говорю, брось ты свои идиотские фантазии. Вот скажи, дочь, кого ты ждешь в свои тридцать с гаком лет, а? Всех прынцев разобрали, пока ты на горшок ходила. Посмотри на Эдика. Он младше тебя, а уже трое ребятишек.

– Мам, всё, завязывай, дай поесть и прекращай нотации. Эдик, кстати, уже воет от своей женушки-стервы. Не боишься еще и на сыне практиковать своё кухонное воспитание? Тебе опять в магазине кровь свернули? – девушка приоткрыла крышку дымящейся на плите кастрюльки, – Рассольник, м-м-м! Мать, ты у меня золотая женщина, когда не бредишь.

– Это я брежу? Нет, ну Алиса, ты в своём уме? Как ты с матерью разговариваешь? Ты, между прочим, живешь в родительской квартире, так веди себя как полагается.

– Мам, эта квартира на треть моя, ты забыла? Хотя ладно, – не в силах отказаться от супа, остаток обеда она просто слушала то, что знала уже наизусть, а потом также молча ушла в свою комнату. Вслед ей неслись стандартные упреки.

– Правда ты дома? Ага, всё как всегда, сейчас буду. Только соберусь на завтра. Что захватить? Нет, Ась, пить – я пас, только что супом отпоилась. Потом расскажу, это отдельная песня. Готовь уши. Всё, до встречи, – Ли положила трубку.

У них с подругой существовал странный обычай – звонить друг другу со стационарного телефона. Вероятно, это напоминало обеим детство и было такой отметочкой, что всё как раньше. На самом деле многое изменилось. Асиат Гаджиева по-прежнему жила в Мневниках, работала продавцом в «Пятерочке», мечтала о муже и пятерых сыновьях. Алиса уже ни о чем не мечтала, но и унывать не планировала.

Машина отлично вписалась между ясенем и мусорным баком – все козырные места давно распределены среди жильцов соседних многоэтажек. Девушка уже собралась выходить, но вспомнила про влажные салфетки. У Аськи сроду не водилось этой роскоши. Бардачок «Хонды» хранил в себе предметы на все случаи жизни – от авторучек до запасного аккумулятора к смартфону. Но вот этот предмет ей не принадлежал: в бардачке лежал спутниковый телефон. Ли задумчиво повертела его в руках. На маленьком дисплее мигало сообщение. Опытным путем она сообразила, где кнопка «Пуск», и услышала звуковое письмо: «Ли, если тебе будет нужна помощь или ты вдруг поймешь, где мой сын, просто набери единственный номер, который забит в память этого устройства», – далее шла пауза, и девушка уже хотела отключиться, но Александр заговорил снова. Теперь в его тоне появилось что-то такое, что она не могла идентифицировать точно: «Лиса, позвони, если будет скучно, просто выпьем виски на крыльце моей избушки, ну или где ты сама захочешь». Сообщение закончилось, а она ещё долго смотрела на экран коммуникатора, зачем-то продолжая нажимать на уже бесполезный «Пуск».