Приходи попрощаться - страница 7

А потом Иван погиб… Тогда они вдвоём со Скифом ушли на охоту и бродили по лесу почти неделю. Каждый стерег свою дичь: человек расстреливал чувства и эмоции, ища успокоения, пёс таскал то зайца, то глупую перепелку, этим оба и ужинали. Спали в обнимку. Пролистав солидное количество кинологических страниц, он пришел к выводу, что собака беспородная – гремучая смесь кавказца или сторожевой с чем-то воистину великим, например, с мастифом. Густая шерсть, крупные длинные лапы, огромная голова, мощная челюсть и гигантский для собачьего племени рост. С таким монстром спать можно было и на снегу, не то что на прохладной сентябрьской листве. Вдруг мелькнула мысль – прошёл год со дня пропажи сына, смерти друга и той терапевтической охотничьей вылазки собаки и человека. Девушка появилась в тот самый день, вернее, в тот же вечер, и даже в то же самое время, но через год! Странно, что он не вспоминал об этом почти сутки…

Лесная грунтовка вдруг закончилась, и Форд выехал на добротную асфальтированную дорогу. Продолжая движение по инерции, водитель не задумывался о направлении. Где-то впереди будет сначала крупный пгт, а ещё через десяток километров – город. Между ними недавно построили громадный супермаркет, вероятно, чтобы никому не было обидно. Прибавив газу, он направился именно туда.

***

Она бежала, дрожа то ли от страха, то ли от холода. Уверенность, что за ней гонятся, придавала сил, она не останавливалась ни на мгновение. Под ногами мелькали болотные кочки, сухой подлесок, хвойная подушка – всё менялось быстро, словно кинокадры, и никак не заканчивалось. Бег не приносил ни усталости, ни смысла. Осознав это, девушка остановилась и огляделась, прислушиваясь к погоне. Вокруг ни души. Обычные звуки леса, стрекот сверчков, кваканье болотных царевен, но человеческого присутствия не было и в помине. Опустившись на колени, она приложила ухо к земле – тихо. Но остро чувствовалось – необходимо спешить. Неожиданно деревья впереди расступились и показалось ровное дорожное покрытие. Нахлынувшая было радость сменилась недоумением – именно отсюда она и начала свой марафон. Да, беглянка хорошо запомнила трассу. Снова замерев и убедившись в своём полном одиночестве, девушка чуть задержалась на дороге. Она зачем-то присела ненадолго, словно кого-то ожидая, но потом всё-таки перешла дорожное полотно и направилась знакомой тропинкой, протоптанной ею вчера ночью, к дому лесного деда. Ночь навалилась и обступила со всех сторон, поэтому пришлось прибавить шагу, а потом опять перейти на бег. В окнах избушки горит свет – это не удивительно, вероятно её потеряли. Ли гортанно хохотнула и, уверенным движением распахнув дверь, замерла: в комнате находилось двое мужчин, обернувшихся к ней одновременно.

– Шурка? Ты как здесь оказался? – Дед вскочил на ноги, кинулся к ней и по-мужски крепко обнял. В этих объятиях не было ничего кроме радости и тепла, – Заходи! Есть будешь? Мы немного выпили.

Второй человек поднялся, но ладони для приветствия не протянул, вместо этого сграбастал её в свои ручищи и начал хлопать по спине.

– Ишь ты как вырос-то! Здоров телёнок. Уже выше отца! Рад, очень рад тебе. Дядя Иван и не ожидал уже с тобой встретиться. Я всё по заграницам, сам понимаешь. Саня, малыш, дай я на тебя посмотрю. Красавец, да, весь в отца и мать. Слышь, Сань, он весь в тебя. А глаза то, глаза! Бабы вешаются? Сколько я тебя не видел? Давно, давно, – он смеялся как паровозный гудок, что-то еще говорил, но Алиса слышала только пару фраз. Они заполняли мозг, корчились ненавистью, топили сознание, били наотмашь: «Шурка? Слышь, Сань, он весь в тебя. Слышь, Сань…, Слышь, Сань…»