Тут и подал знак Борис Оруджев. Из-за стены барака, к которой почти примыкала клетка, раздался его голос:
– Ребята, вы как там?
Говорил Борис по-русски, и Миронов тут же прошипел ему:
– Speak English!
Не хватало еще, чтобы местные заподозрили в них русских! Хотя, откуда бы им знать иностранные языки вообще?
Оруджев, не спрашивая причины, перешел на язык британцев:
– Я сейчас пару досок осторожно подломаю. А вы пока из своей клетки выбирайтесь!
Штефырца удивился:
– Откуда это он о нашей тюрьме знает?
– Мишка, заткнись и работай руками! – донеслось из-за стены. – Я вас в щели еще днем хорошо разглядел!
Больше ни о чем не расспрашивая, Штефырца вытащил из шва своей куртки кусок тонкой стальной проволоки, который не обнаружили при обыске, и занялся замком. Открывание его действительно заняло не больше пары минут. Тем временем без особого шума Борис удалил два довольно больших куска досок из стены и образовался проход, через который запросто мог пролезть даже массивный Портос. Когда Оруджев успел подпилить доски и чем, – осталось его тайной. Но никто и не выспрашивал – не до того было.
Они оказались на свободе. И каждому вылезающему из дыры Борис вручал по «калашникову».
– Молодца! – восхитился Штефырца. – Где добыл?
– Да так, – скромно сказал Оруджев. – Помародерствовал немного…
– Надо полагать, хозяевам они уже не нужны? – спокойно поинтересовался Миронов. Командиру не пристало проявлять бурные эмоции. Тем более что в своем подчиненном он нисколько не сомневался. – Итак, четырьмя охранниками меньше…
В окружавшей их темноте кивок Бориса был почти не виден.
– И вот еще…
Обнаружились три мачете.
– Я так рассудил, что стрельба, хотя бы поначалу, нам не с руки будет.
– Это ты правильно рассудил, – обрадовался Монастырев. В его огромном кулаке мачете выглядело почти как перочинный ножик.
– Давайте отойдем подальше, чтобы не светиться, – решил Евгений. – Боря, веди. Ты тут наверняка уже все разнюхал и подготовил.
– Не бездельничал, – опять поскромничал Оруджев. – За мной!
Удивительно, но идти пришлось совсем недалеко. Короткая цепочка беглецов, пригибаясь, пробежала всего метров пятьдесят и нырнула в джунгли. Почти сразу же Борис, шедший первым, опустился на траву.
– Прибыли!
Остальные последовали его примеру. Миронов обернулся в сторону лагеря, раздвинул ветки. Отсюда действительно все хорошо было видно.
– Тех, кого ты убрал, не спохватятся?
– Не должны, они в карауле стояли. А сменять их, по идее, должны часа через три.
Евгений усмехнулся про себя. Не только люди Москосо умели подкрадываться к противнику незаметно!
– Рассказывай, – велел он.
– Да чего там! Лопухнулся я поначалу, – сознался Оруджев. – Когда эти бандюги к вам подкрались, я как раз в другом направлении смотрел. С моей стороны они не шли, а то и я мог вполне попасться, как Леня!
В темноте не видно было, чтобы Шишов покраснел. Но Миронов знал, что его подчиненному сейчас очень стыдно.
– А потом уже стрелять не мог, – продолжал Борис. – Вы с ними на одной линии стояли. Решил, что если сразу не убили, то время подготовиться есть. Ну и проследил до этого лагеря. Потом прикинул, что если до ночи убивать поведут, то успею вмешаться, а сам пока окрестности осмотрел, заметил, что нам в дальнейшем может пригодиться.
– Машина есть?
– Даже две! Грузовичок небольшой и шикарнейший «лендровер»! И бочки с бензином.
– Может, с керосином? – встрял Штефырца.
