Он спал, ел, снова спал, а потом снова ел.
Причем ел он, словно троглодит: стоило вспомнить, как Хазмат наказывал его голодом, и тут же просыпался звериный жор.
Его держали в сырой зловонной яме почти месяц и не давали ни объедков, ни помоев... Ничего. Но он выжил, хотя едва не тронулся умом и чуть не обглодал собственные пальцы. Чтобы не сдохнуть, приходилось выковыривать из земли дождевых червей и питаться склизкими вёрткими тварями. Иногда, правда, везло, и попадались толстые хрустящие жуки...
Варина подруга готовила вкусно, так же, как сестра, и Женя каждый раз просил добавки: смотрел грустным взглядом в пустую тарелку. Приём срабатывал на все сто. А потом ему давали чай в большой чашке, или какао с зефиркой. Сама Непонятная Лена почти ничего не ела, только курила и пила кефир.
На диете, наверное.
А ещё она смотрела на него. Смотрела так цепко, что мурашки по коже. Но только тогда, когда думала, что он не видит. Стоило поднять глаза, и взгляд Вариной подруги тут же менялся. Теплел, наполнялся светом, становился привычно открытым, лучистым и ласковым.
"Она жалеет меня", − понимал Женя. Только вот... Радовала ли его эта жалость? Он мог бы как следует обмозговать эту тему, если б голова не была тяжёлой, словно чугунный казан.
Непонятная Лена поставила перед ним тарелку обжигающе горячего борща, и муторные мысли мигом выветрились из головы. В густом ядрёно-красном супе плавал внушительный шмат говядины.
Мясо!
− Сметану хочешь?
Евгений поднял глаза и смерил благодетельницу тяжёлым взглядом. Иногда её вопросы ставили в тупик. Чудаковатая барышня упорно игнорировала его немоту: она постоянно говорила с ним.
Постоянно!
Спрашивала, как он себя чувствует, и Женя научился отвечать, показывая "класс", лишь бы только отстала. В госпитале он так не делал: просто сидел, плотно сжав губы, и смотрел в одну точку. Хотя горбоносый хлыщ в белом халате тоже знатно доматывался с вопросами. Но... как-то иначе, что ли. А тут...
Вот что ему делать? Сметаны-то хочется!
Он кивнул.
В награду получил желаемое, а ещё чёрный перец и ледяное, нарезанное тонко-тонко сало с чесноком.
Евгений вздохнул. Водки бы сейчас бахнуть. Хоть стопку. Не упиться и забыться, а так, чисто в лечебных целях. Исключительно здоровья для, как говаривал комбат.
Хотя упиться и забыться − тоже неплохой вариант...
Он снова глянул на Варину подружку. Как же упросить её купить бухла? Хотя, наверное, это оказалось бы непросто даже будь у него голос.
Вон, как смотрит. Прямо рентген.
− Ешь давай, − сказала девушка. − Остынет же.
Долго уговаривать не пришлось: Женя вцепился в ложку и умял всё в раз.
− Нам надо сегодня съездить к доктору, − сказала Непонятная Лена, когда он принялся за чай с бутером.
Новость расстроила, и колбаса пошла не в то горло. Евгений поперхнулся. Закашлялся.
Она хочет отвести меня назад! Хочет сдать обратно в психушку!
− Эй, ну ты что! − Смуглянка хлопнула его по спине. − Мы же ненадолго. На пару часиков максимум. Покажем тебя Артуру Абрамовичу, и сразу назад.
Женя уставился на неё. Внутренне сжался.
Врёт?
Вдруг заманит и бросит там. Кто ж её знает.
Ты никому не нужен. Никому. Даже собственной матери. Даже родной сестре. А уж этой длинноногой фифе и подавно!
− Доктор должен убедиться, что с тобой всё в порядке и лечение идёт в верном направлении, − мягко объяснила Непонятная Лена, заприметив, видимо, его растерянность. − К тому же... Тебе и самому, наверное, сидеть в четырёх стенах надоело. Разве нет?
