Наташа залезла в машину, и они покатили в сторону центра.
Пытка магазинами продолжалась часа три. Димка больше любовался своей Наташей, чем глазел на импортные товары, которыми были забиты все полки – рынок давал свои плоды. Когда они вернулись домой, был уже вечер.
Наташа осталась жить у Димки на те две недели, что полагалось им выждать до поездки в Карелию к Корнею. Кремов был счастлив, то же самое можно сказать о Наташе.
2.
Две недели для молодых людей пролетели как один день. За это время Дима успел съездить на работу и написать заявление об уходе. Сотрудники издательства сожалели о потере такого безотказного и трудолюбивого сотрудника. Кремов отказался от последних выплат, полагающихся ему, купил торт, цветы и пару бутылок вина. Женский пол редакции, так до конца и не получив ответы на интересующие их в отношении Димы вопросы, был разочарован. Их покидал симпатичный молодой, и главное, холостой и богатый парень. Было от чего расстроиться. Кремов в свою очередь тоже расставался с работой с лёгкой грустью, но его мысли были направлены на то, что ждёт его дома. А дома его ждала Наташа и накрытый стол. Когда Дима вернулся из редакции, он уже через минуту забыл о сотрудниках, оказавшись в объятиях девушки. Все две недели молодые люди не могли насытиться друг другом. Иногда они вылезали из постели чтобы поесть, съездить в магазин и ближайший пригород, чтобы на природе заняться тем же, чем они занимались в кровати.
И вот настала суббота, когда надо было собираться в дорогу. Наташа позвонила Лаврентию, и назначила на завтра встречу у Финляндского вокзала. Утром в воскресенье молодые люди погрузили в машину подарки для Корнея, свёрток с бутербродами, и отбыли в направлении вокзала. Когда машина остановилась напротив памятника Ленину, Димка завертелся, пытаясь угадать, кто из окружающих и есть тот самый Лаврик, разрекламированный Наташей. Девушка прыснула в кулачок, наблюдая за попытками Кремова.
– Да не вертись ты, Димка. Сейчас он сам подойдёт – я описала ему твою машину.
Через пять минут около памятника остановился долговязый субъект, который усиленно вертел головой. Димка сразу обратил на него внимание. Только у молодого аспиранта могла быть столь нелепая внешность: на голове учёного красовался куст тёмных вьющихся волос, в хаотичном беспорядке торчащим в разные стороны, на плечах висел пиджак, из которого его хозяин давно вырос, ибо руки чуть ли не до локтей торчали из рукавов. Брюки молодого человека, вероятно, были так же сняты с младшего брата, открывая взору окружающим красные носки. Под пиджаком виднелась грязноватая жёлтая рубашка, в довершение на ногах Лаврентия красовались разного цвета стоптанные ботинки: один был чёрного цвета, другой – коричневого. Всё это было одето на сутулую фигуру под два метра ростом. Кремов понаблюдал за историком и сказал:
– Наташка, тебе не кажется, что он не в состоянии найти не только клад, но и свои ботинки?
– Да, он немного рассеянный, как все учёные, поглощённые в свои мысли, но не это главное. Он одержим своей работой, и уже дал несколько дельных советов по раскопкам в разных уголках страны. И они оказались правильными! Так что не стоит обращать внимание на его внешний вид.
– Ну-ну, посмотрим, – скептически ответил Димка, наблюдая, как долговязая фигура чуть не упала на ровном месте, споткнувшись о свою же ногу.
