– Так вы узнали меня, мистер Симпл? Успокойтесь, вы исполняли свою обязанность, не позволив мне распечатать письмо, так как вы предполагали, что я не тот, кому оно адресовано. И потому вы имели право сказать, что я не джентльмен; я прощаю вам. Теперь не угодно ли вам сесть и позавтракать? Капитан Кортнеи, – обратился он к другому капитану, сидевшему за столом, – это один из юношей, недавно поступивший на службу. Мы были вчера пассажирами в одной и той же карете.
Потом он рассказал ему о случившемся, чему оба чистосердечно смеялись.
Я немного ободрился, но меня все еще беспокоило произошедшее в театре, и я думал, что он, может быть, не узнал меня. Другой капитан вскоре освободил меня и от этого страха.
– Вы были прошлой ночью в театре, Савидж? – спросил он.
– Нет, я обедал у адмирала. Невозможно расстаться с этими девочками; они так забавны.
– А я думаю, что вас любовь приковывает к этому дому.
– Вовсе нет, честное слово! Это могло случиться, если бы у меня было время определить, которую я больше люблю. Сейчас моя жена – корабль, и это единственная жена, которую я буду иметь, пока не сяду на мель. «Хорошо, – подумал я, – если он не был в театре, то, значит, я обидел не его. Теперь мне остается только дать ему рому и сделать таким образом своим другом».
– Скажите, мистер Симпл, как поживают ваш батюшка и ваша матушка? – спросил капитан.
– Слава Богу, покорно вас благодарю, сэр; они просят кланяться вам.
– Очень благодарен им. Теперь, я думаю, чем скорее вы подниметесь на борт и начнете приучаться к службе, тем лучше.
«Совершенно то, что говорил мне мичман, – те же самые слова, – думал я. – Так, стало быть, все это правда!» И я снова почувствовал дрожь.
– Я хочу дать вам небольшой совет, – продолжал капитан. – Во-первых, повинуйтесь своему начальству беспрекословно; мое, а не ваше дело судить, справедливо ли приказание, или нет; во-вторых, никогда не бранитесь и не пейте крепких напитков. Первое безнравственно и недостойно джентльмена, второе – низкая привычка, которая со временем очень усиливается. Я сам никогда не прикасался к вину и надеюсь, что мои джентльмены будут также от него воздерживаться. Теперь ступайте и, как только привезут вам форменное платье, извольте явиться на борт. А пока, так как во время нашего путешествия я имел случай познакомиться с вашим характером, позвольте посоветовать вам не быть слишком откровенным с людьми, которых вы видите в первый раз, иначе вы легко можете совершить неблагоразумный поступок. Прощайте.
Я вышел из комнаты с низким поклоном, радуясь, что так легко преодолел то, что казалось мне морем затруднений, но голова все еще была занята тем, что мне наговорили мичманы и что так несообразно было со словами и поступками капитана.
Придя в гостиницу «Голубые Столбы», я застал мичманов по-прежнему в кофейной и рассказал им обо всем случившемся. Когда я закончил, они разразились смехом и сказали, что пошутили со мной.
– Хорошо, – сказал я, обращаясь к тому из них, который приходил будить меня утром, – вы можете называть это шуткой, но я называю это ложью.
– Скажите, мистер Зеленое Стекло, это вы мне говорите?
– Точно так, – подтвердил я.
– В таком случае, сэр, как джентльмен, я требую удовлетворения. Черт возьми! Лучше смерть, нежели бесчестье.
– Я не откажусь удовлетворить вас, – парировал я, – хотя и не желаю дуэли. Батюшка советовал мне избегать ее, потому что этим мы оскорбляем нашего Творца; но так как он знал, что я должен поддерживать достоинство офицера, то позволил мне поступать по желанию в тех случаях, когда я подвергнусь этой несчастной необходимости.
