Приключение Ренгардта - страница 3

«Мы обязательно найдём её, я постараюсь всё для этого сделать, равно как и вы».

Женщина поставила на стол две чашки. Аромат, исходящий от них, мог бы напомнить сидящим здесь и сейчас арзмистрам о лесных ягодах, растущих на Земле, если бы они знали вкус и запах хотя бы одной из них. Но это не мешало им с должным восхищением и радостью наслаждаться напитком. Сделав лишь один глоток, юноша закрыл глаза. Чувство приятной теплоты начинало потихоньку разливаться, расходясь сверху вниз. Но ещё очень сильно грела его душу простая забота.

«С тех пор, как мои родители обратились прахом, мне не приходилось ни с кем сидеть в такой обстановке, – с плохо скрываемой печалью произнёс парень».

Женщина покачала головой и поспешила его поддержать.

«Я и не знала, что вы совсем один. Поверьте, я искренне вам сочувствую. Если вы не захотите продолжить разговор на подобную тему, не посмею вас за подобное решение осудить!»

«Нет, я могу вам объяснить, чтобы вы чуть лучше узнали обо мне. Но для начала… – парень встал, приветливо, немного по-дурацки, улыбаясь и протягивая руку. – Моё имя – Ренгардт. Могу я узнать ваше?»

«О мой Бог, вы совершенно правы! Под властью эмоций я и позабыла о том, что мы даже не представились друг другу. Ренгардт! Какое у вас красивое имя. Очень приятно. Меня же вы можете звать Иннес. Полное имя – Иннестерия, но в последний раз меня так величественно называл лишь мой начальник, да и то – в порыве глупого гнева. Первый вариант мне куда больше по душе».

«Иннес, пообещайте мне, что не будете думать плохого о том, что сейчас происходит с вашей дочерью».

Женщина закрыла глаза, медленно вздыхая и всячески пытаясь выбросить плохие мысли из своей головы.

«Словно оператор, я использую одну из множества камер наблюдения, доверенных мне могущественными силами, изучаю происходящее вокруг меня. Но она перестала показывать действительно важные вещи! Как бы я хотела переключиться на любую другую, но это лишь моя глупая, неосуществимая фантазия. Конечно, нет во мне и части той силы, что позволит сделать нечто подобное, да и есть ли она хоть в ком-либо, живущем среди нас? Мой вопрос не требует ответа. Да и фраза ваша, Ренгардт… не стоило мне на неё отвечать. Порыв ваш мне понятен, приятен, но делать так, как вы просите, не в моих силах, увы. В последнее время слово «беспомощность» своими хваткими когтями впилось в мою семью».

«Знаете. У меня когда-то, до одного несчастного случая, были родители. Мать Иазаллин и отец, которого звали Рене. Они воспитывали меня, как умели. Отец всегда любил твердить о том, что сила духа – величайший дар, воспользоваться которым в полной мере дано лишь единицам. В окружении он очень часто находил слабости, а слабости он искренне презирал. Развивая в себе хорошее, он совершенно не обращал внимание и на те ужасы, что медленно рождаются в его сознании. Моё детство состояло из тренировок по фехтованию. Затем вся моя жизнь начинала превращаться в нечто вроде лаборатории по созданию супергероя, в которой был один-единственный подопытный – я сам. В ход шли любые средства. Литература, спорт, саморазвитие, некоторые боевые искусства, пение, рисование – темп моей жизни становился безумно стремительным, а я лишь бежал вперёд, боявшись разочаровывать своего отца. С каждым разом мне становилось всё тяжелее существовать в подобном темпе, но я продолжал. Потому что принять такую версию себя, неспособную идти дальше – слабость, за которую последует наказание! И в одну из ночей я проснулся в холодном поту. Он стоял рядом, что-то искал в шкафу, чертовски при этом шумел. А тело моё после многочисленных тренировок словно состояло из боли, я даже сдвинуться с места без превозмогания не мог. Именно тогда я начал кричать так громко, словно в последний раз. Я начал ругать свою жизнь, припоминать всё то, что привносило в неё множество страданий – казавшиеся бесчисленными тренировки, травмы, одинаковые и строгие наставления… Моя ненависть заставляла винить во всём случившемся моего отца. Сколько ужасного услышал он от меня в эту ночь! Предположу, он смог бы пересказать мне и вам в точности каждое моё, если бы он был жив. Выдохнувшись, внутри я чувствовал себя максимально пустым человеком. Не было даже близко той силы, о которой мой отец грезил и которую желал во мне развить. Я лежал, ставший всего за пару минут таким жалким и ничтожным, и всё дальнейшее, казалось, полностью перестало иметь для меня значение. Его ответный гнев, порождённый моим нахальством и безразличием к содеянному, был бы полностью объясним, оправдан, но уже не смог бы напугать меня. Но он не стал говорить ничего плохого. Он лишь посмотрел на меня, и, будто оживая на глазах моих, произнёс: «Наконец-то». Что это было? Вопрос, мучавший меня не один месяц, ответа на который я так и не получил. И в один самый, казалось бы, обычный день, до меня дошло. Истинная сила духа – это не только способность биться головой, проламывая любую стену. Это и не способность быть вечно покорным, безропотно выполняя задачи, достигая цели, и она проявляется не в навыке терпеть безудержный поток боли, который любого другого уже бы давно растворил в себе без остатка. Это лишь… инструменты. Способы реализовать одну-единственную и верную идею. А идея такова, что нужно изучить свою суть, затем осознать то, в каком образе предстаёт в твоей голове окружение, и, самое главное – научиться этим представлением манипулировать, обрести власть менять этот образ. Он увидел, как эта сила впервые проявилась во мне в тот момент, когда вопреки страху его гнева мне удалось высказаться, объяснить, каким как вижу мир вокруг себя, не испытывая страха в попытке изменить его. Вы сказали о том, что беспомощны? Ведь беспомощность – не что иное, как всего лишь одна мысль, вами же порождённая. По-настоящему свободный человек способен любую мысль приумножить или же уничтожить, и ничто в этом мире не способно будет порушить суть такого человека. Ответьте честно, просто быть живым, существуя – это есть самое важное для любого существа на свете?»