– Что ты хотел мне сказать?
На что Иван из-за непривычной качки на коне ответил:
– Я… я… я… не… не…
– Прибудем, расскажешь, а то ничего кроме дыгыдыг–дыгыдыг не слышно, – вновь прервал его Шарах. Скакали они без остановки, да и без особых происшествий. Поэтому продолжим с того момента как они добрались до места назначения.
Подготовка к свадьбе шла полным ходом. Женщины украшали палатку белой кружевной тканью, а мужчины запасались дровами. Гудалия Анри был ответственным за котлы и за все, что к ним прилагается. Бения Ардашин точил ножи. Харбедия Инал зная, что на застолье каждый попытается его перепить, тщательно смазывал свой желудок, поедая маслины и другую жирную еду. Тадари помогал жениху доделывать последние штрихи по обустройству комнат, постоянно подшучивая над ним: «Вовремя ты женился, а то твой дом без ремонта долго не простоял бы».
Шарах залетел в село верхом на скакуне. Несколько раз поднял жеребца на задние копыта, привлекая тем самым к себе внимание жителей, после чего демонстративно красиво спрыгнул, поправил свои волосы и выставил грудь вперед. Действия Шараха говорили об одном: «Вот он я, приехал, встречайте своего героя!». Он ожидал похвалы и расспросов, как прошла его наисложнейшая поездка, хочет ли он поесть и попить, не заболел ли он двадцать первым веком и как там поживает мир. Вместо этого сельчане единогласно воскликнули: «О, Иван Иванов!». Пройдя мимо Шараха, все принялись осматривать Ивана. Многие из них впервые видели русского жителя, а Иван являлся ярким представителем этого народа: белая кожа, светлые волосы, голубые глаза и борода, растущая исключительно на подбородке.
– О, мой дорогой Иван, – вышел встречать своего гостя Астамур, – сколько лет, сколько зим, – обнял он друга.
– Прошу прощения, и я, конечно же, Вас приветствую, но, по-моему…
– Мы с дороги, уставшие! Хотим кушать и не прочь промыть горло, – недовольный невниманием Шарах перебил Ивана. – Благо, завтра у нас целый день будет, посидеть-пообщаться, а сейчас нам с Иваном нужен отдых, – взяв его за руку, он пошел с ним в направлении дома.
Наутро в день свадьбы жена Шараха разбудила мужа с вопросом.
– Что записывать будем? – утомившейся вчерашней поездкой старичок едва встал и поковылял в сторону шкафа. Там он залез на стул и потянулся наверх шифоньера, откуда достал маленькую зеленную тетрадку и дал ее жене.
– Что они нам подарили на свадьбу? – хозяйка, открыв список, стала искать фамилию Джопуа. В момент свадьбы Шараха, Астамур был еще ребенком, поэтому записывал его отец. На третьей странице она все же отыскала искомую фамилию и четко произнесла.
– Ружье!
– Ружье? – удивленно переспросил хозяин дома. – Ах, вспомнил, ружье. Не плохое оно было на то время. Жаль, что заржавевшее сейчас в сарае валяется. Подари его супруге, что-нибудь из своих золотых побрякушек. Уверен, им понравится, – договорив, Шарах лег досматривать свой прерванный сон.
– Проснись Шарах, нельзя так, тебе не знать! Либо то же самое надо подарить, либо еще лучше, – приговаривала жена, стоя над его душой.
– Раз то же самое, тогда спустись в сарай достань ружье, сними с него пыль и паутины, смажь маслом и вперед. Ружье старое, проверенное, – пробормотал хозяин дома сквозь зубы, не открывая глаз.
– Стыдно Шарах. Давай ему наше новое ружье подарим.
Сказать, что Шарах вскочил – это ничего не сказать. Взлетел с кровати, как ракета. Взглянул на жену, нахмурил брови и принялся бубнить.
