Проблема, казалось, решения не имела и единственным выходом была смена жилья.
Агрессия и атаки – так можно было назвать изменившееся поведение «нечто». Серый сгусток, приходивший по ночам, был зол, и каким-то непонятным чувством я знала, что он не хочет нас отпускать. Это был вихрь, сметающий и сбивающий, обволакивающий и леденящий. Не отпускающий ни на шаг от себя. Бушующая неведомая злость и угроза.
Муж поддержал моё желание сменить обстановку, и первым ответом извне – была его неожиданная клиническая смерть в ванной комнате. В два часа ночи, пока спал ребёнок, я возвращала к жизни Марка, внезапно потерявшего сознание и скрученного спазмом до отвердения тела.
Позеленевшее лицо, закатанные глаза, проваленный язык, остановка сердца. Битьём по щекам, массажем точек, холодной водой я пыталась привести его в сознание. Я трясла его, как сумасшедшая, била по лицу и уже с остервенением запрещала, приказывала не уходить. Всё внутри собралось в одну точку. Это была борьба. Страшная. За жизнь. Никогда прежде мне не приходилось собираться до такой степени. Отчаянно, несгибаемо. И когда я стала тихо почти кричать:
– Вернись, ты не можешь уйти! Ты не имеешь права! – и голос мой дрогнул, и полились слёзы, – Марк захрипел под моими ладонями, судорожно пытаясь вдохнуть. Жизнь вернулась к нему. Слабая, прерывистым пульсом, неровным дыханием, но он был с нами.
Еле выбравшись из ванны, полночи мы ещё боролись с накатывающими обмороками. Скорая вынесла вердикт – жить будет.
По странному стечению обстоятельств найти новую квартиру не удавалось. Каждый раз возникали какие-нибудь «но».
Неожиданно грянувший очередной экономический кризис и потеря отличной работы главы семьи ещё больше сузили перспективы.
«Нечто» ликовало и продолжало угрожать. Ночи становились невыносимее, и тогда я пришла к единственному решению – поговорить с ним. Насколько это было возможно в том неопределённом состоянии полусна и бодрствования.
Темнота окутывала комнату. Слабый свет луны пробивался через шторы и ветви деревьев за окном. Все спали.
Проваливаясь в сон, я держала лишь одну мысль – спросить.
Густая тишина повисла и застыла в тревожном ожидании. Мир в ином состоянии наполнен другими чувствами. Кажется, что всё вокруг дышит своей жизнью.
Внезапно я ощутила страх приближения. Оно было за дверью квартиры.
Будучи бессильной препятствовать, я с тихим ужасом наблюдала, как бесформенная бело-серая масса медленно вливалась через дверь. Никакие засовы и запоры не могли препятствовать её вхождению. Она шла, никого не спрашивая.
Этот разумный плотный туман остановился на границе комнаты и коридора и завис, закрыв собой дверной проём. Масса чего-то ждала и хотела. Она смотрела на меня несуществующими глазами, словно проникая в самую душу.
Её края вздрагивали и меняли очертания, перекатывая волны по всей поверхности, то сжимаясь, то расширяясь, пульсируя эмоциями и ожиданием.
Она замерла, и я тоже. Но мысль, запущенная перед сном, привела меня в действие. Оторвавшись от тела, я сделала шаг к этой субстанции. Приближаясь к ней в отчаянной решительности, я несла с собой один вопрос:
– Что тебе от меня нужно?!
Неожиданно сгусток стал уплотняться, меняя свою форму. И из расплывчатого серого вещества начал формироваться человек. В молчании, сковавшем моё существо, не успевая осознать свои чувства, я увидела перед собой мужчину. Это был брюнет с тёмными глазами, лет сорока на вид, среднего роста и телосложения, не урод и не калека. Он молча смотрел на меня. Скорее инстинктивно, желая получить ответ на свой вопрос, я устремилась к нему.
