Слезинки мелкими змейками заскользили к подбородку девушки, защекотав щёки. Она быстро вытерла лицо ладонями, не давая прохладному ветру оставить ледяной поцелуй. Александра посмотрела на часы в мобильнике: «Он уже не придёт».
И, несмотря на то, что ещё много времени оставалось до обеда, поплелась в отель. Извилистая дорожка, выложенная каменной плиткой, ограждённая слева деревьями, а справа дарящая морскую панораму, вела её путём воспоминаний. Смолисто-терпкий запах хвои сменил былую тональность, теперь он отдавал тоской.
«У этой туи я впервые увидела Стаса, когда он тащил перед собой потёртый этюдник. Вон там, на склоне под сосной он сделал набросок в карандаше, пообещав написать масляными красками мой портрет. А тут на развилке он коснулся моей руки, поддержав, когда я споткнулась…» – мысли девушки нещадно нахлынули, и словно занозы больно вонзалась в грудь.
Она и сама не знала, как это всё назвать. Некие чувства поселились в её сердце, нарушив упорядоченный покой и лишив сна. Привыкший к одиночеству разум неуместно настойчиво требовал общения с новым знакомым. Молодой человек покорил её неким сходством с её отцом вперемешку с приятной внешностью Никоса Сафронова, известного русского художника. Прямые волосы чуть выше плеч, тёплого тёмно-русого оттенка и добрые карие глаза в сочетании с лёгкой небритостью и мягким голосом завораживали. Впервые за много лет после встречи со Стасом, Александре приснились её родители. Они не винили дочь за её поступок, но она проснулась в слезах, неожиданно осознав, как поддавшись подростковому порыву, подогретому жужжанием ворожеи соседки, собственноручно лишила себя самого дорогого – родных людей, ближе которых просто не бывает. Терзания были недолгими. Она уже привыкла жить одна и, всколыхнув в памяти мелкие детские обидки на родителей, топорно наложила грубую заплатку на ту часть сердца, которая проявила слабость. Увещевая себя тем, что только хладнокровный прагматизм поможет ей выжить в современном мире.
Стас был уроженцем Бетты и Александра не питала особых надежд на совместное будущее, не желая заводить короткий курортный роман. Но когда он упомянул, что работает в Краснодаре дизайнером, а сейчас находится в отпуске, её интерес к этому молодому человеку стал нарастать с каждым днём.
До отеля оставалось несколько шагов. Девушка сняла капюшон, пригладила волосы и дала себе жёсткую установку: «Нечего раскисать. Стас снимает квартиру в Краснодаре, может у него настолько мало средств, что он попросту не может меня пригласить на свидание. И вообще, всё, что ни делается это к лучшему».
Но умом она внезапно поняла одну истину. Ни одна колдунья не защищена от магии любви, тех искренних чувств, которые ни одно зелье не вытравит.
Александра быстрым шагом прошла через тихий двор к домику и осторожно, старясь не скрипнуть старыми петлями, открыла массивную дверь. К её удивлению Каня уже не спала. По видимому сказывалось то, что завтра они возвращались в Краснодар.
– Я тебе потеряла. Ты, где была? – резковато спросила кореянка, завязывая пояс на белом махровом халате.
В этот момент в утреннем свете на лице без макияжа Александра заметила у благодетельницы гусиные лапки морщинок вокруг глаз. В остальном же спортивная и подтянутая она была в отличной форме. Чёрные волосы не старили, а придавали благородной элегантности её молодёжной стрижке. Сказать, что этой женщине за сорок ни как было нельзя.
