– Ты, киска, иди в бассейн, расслабься, поплавай, потом прими душ, а мы потом всё обговорим. Давай, давай, – уже грубее добавил он.
До меня стало доходить, куда я попала. Я вспомнила огромные золотые цепочки на шеях мужчин, их малиновые пиджаки, манеру выражаться. Я была в логове бандитов! Мне ничего не оставалось, как отдать им портфель, и с улыбкой направиться в бассейн. Но они не знали одного: на карте не было помечено место хранения клада, так как я в своё время положила туда копию. А настоящая карта с отмеченным местом была спрятана у меня дома! Я плавала в одиночестве в огромном бассейне, когда туда вошёл золотозубый.
– Как определить место, где всё спрятано? – грубо спросил он.
– Это должно быть написано в документах, – лихо наврала я.
Он испарился, а я быстро вылезла из воды и стала лихорадочно одеваться. Если среди них найдётся человек, который знает немецкий, то мне несдобровать. Правда, отец так до конца и не расшифровал записи, может там и правда есть указания места – я не знаю. Но бежать оттуда надо, как можно скорее.
Когда я заглянула в одну из комнат, перепутав выход, то увидела, как парочки занимаются тем, что стыдно рассказать. Я в ужасе повернула обратно, и опять сунулась не туда, куда надо. Это была прихожая, в которую выходили три двери, одна из них была приоткрыта, и слышны были голоса. Говорили трое. Двоих я узнала: это были голоса Феликса Дурша и парня с золотым зубом.
– Из этого ничего не поймёшь, – сказал золотозубый.
– Ты, Хворый, не спеши, я ещё не разобрался что к чему. А ты, что скажешь, Заря?
– Надо потрясти девку, я думаю, – прохрипел голос третьего.
– Ладно, сейчас нам этот кроссворд не решить самостоятельно, хотя чертовски это всё интересно. Как вы думаете, клад действительно существует?
– Я думаю, да, – ответил, судя по голосу, Заря.
– Я тоже так думаю, иначе зачем босс всё это затеял? Да и девка бегает с этим портфелем, как угорелая.
Наступило молчание. Затем раздался голос Дурша:
– Хорошо, девку пока не трогаем, вдруг у неё есть какая-нибудь ещё информация, но побаловаться с ней вы можете, – и он плотоядно усмехнулся.
Я в панике проникла в одну из комнат. Это оказался чей-то кабинет. Я слышала, как бандиты выходили из соседнего помещения, как их голоса удалялись, и наконец, всё стихло. Я выскочила из кабинета, заглянула в комнату, где только-что мне был вынесен приговор, и увидела бумаги, разбросанные по столу. Быстро всё собрав и запихав в портфель, я ринулась искать выход. Тут мне повезло: после второй попытки я оказалась около выхода, но около двери сидел долговязый парень с девушкой на коленях.
– Ты куда, цыплёнок?
– Дурш приказал взять в машине шампанского, – страх подсказал мне нужные слова.
Парень ухмыльнулся и больше мной не интересовался. Я выскочила на улицу и ринулась к дороге. Остальное ты знаешь.
3.
Дима долго молчал, переваривая услышанное. Наконец, он сказал:
– Всё это хорошо, но верится с трудом. Нет, в твой рассказ я верю, но в сокровища, оставленные нацистами, с трудом. Сейчас так много кладоискателей развелось, что плюнуть негде. Почему, например, их не ищет немецкая сторона? Сейчас у нас всё открыто, можно приехать и спокойно заняться поисками, и никто ничего не скажет. Сейчас у нас открытая страна, – скепсис Кремова был виден невооружённым взглядом, – и потом: почему твой отец и дядя Герман не обратились к местным, там, в Карелии. А архивы поднять? Да мало ли…
