Приключения филистимлянина из Ашдода сына Хоттаба - страница 7

На них можно было приобрести мешок овса, три кувшина молока или десять свежих хлебцев. Но Хесена это интересовало сейчас мало, чтобы быстрее заснуть, хотелось найти заведение, где было бы неплохо перекусить и взять напиток, от которого чуть захмелеет голова.

Однако все же он перепутал дороги.

– Эй, посторонись! – крикнули из темноты, и тут же появился хозяин голоса, это был человек, толкавший повозку.

– Ты что улиц не знаешь?! Здесь же дорога для повозок! – добавил человек, когда они с Хесеном поравнялись. Пришлось юному путешественнику изменить свой маршрут.

Мысль о том, что этот человек мог бы посоветовать ему, где найти искомое место, Хесену пришла, когда тот удалился и останавливать его уже было поздно. «Хм, может, этот дядя и прав», – подумал он о водителе повозки, и филистимлянин решил направиться обратно в свою лачугу. Неразумно промышлять в темноте в малознакомом городе, пусть уже двое дней проведенных в нем, где нет уверенности, что за эту прогулку он найдет что-то интересное и полезное. Вернувшись в дом, он улегся, решил подготовить все вопросы, какие он мог задать странному хозяину дома завтра. Чувствуя радость от того, что будущий ужин ему обоспечен хозяином. Но на похлебку на следующий день он не попал.

На следующее утро Хесен проснулся от стука в его дверь. Глухой стук был напористым, но не сильным. Накинув свою кожаную жилетку, сложенную на табурете, выделанную из кожи какого-то хищного водоплавающего животного, он направился ко входу.

На нем была надета холщовая рубаха длиной по колено, брюки такой же материи он приобрел на местном рынке в день прибытия. Туфли были с загнутым носом – обувь, не так давно пришедшая в эти земли, но встречавшаяся здесь изредка такая мода из разрождающейся культуры Моавии, от прибывавших сюда людей, которые нередко оставляя кочевой образ жизни, оставались в Израиле, в городе храма, который, по легендам, вел в небеса через Иерусалим. Хотя храма как такового еще не было, он был в разработке, но название на иврите «Иерусалим» уже разлетелось по округе, глася о том, что это и есть Врата в другой мир.

Все это Хесен приобрел, продав коня, посчитав, что здесь он ему будет не столь необходим, как деньги на ночлег и на пропитание. Хесен подстригся, но оставил до шеи длину волос, которые иногда собирал в пучок на затылке, отдавая тем самым дань культуре своего народа. Лошадь дорого ценилась везде, как и в городских поселениях. И после покупки одежды денег с продажу коня ему хватало, чтобы провести здесь еще несколько дней.

Хесен открыл наружу дверь. На пороге стояла девушка лет двадцати. Она скрывала лицо частью головного платка из виссона и, лишь когда говорила, приоткрывала его. Она была высокого роста, ниже филистимлянина. Губы ее были тонки, и говорила она, едва открывая их.

– Умоляю вас, спрячьте меня у себя ненадолго! Я вам хорошо заплачу! – уверяла незнакомка на ломаном современном еврейском языке.

Хесен, недолго думая, впустил красавицу. Девушка заскочила в хижину, тут же прижалась к стене рядом со входом, зажмурившись едва дышала. Молодой человек недолго разглядывал ее.

– Может, вы все-таки объясните, что у вас случилось? – спросил он, стараясь говорить как можно тише.

Девушка словно вышла из оцепенения, но не сразу. Она обратила внимание на Хесена, ненадолго задержав на нем взгляд.

– Я наложница царя Та-шемау, который больше не владеет мной, но из септа Таниса заставляют меня быть прислужницей, это… Это значит, что я должна всю свою жизнь провести в заточении. Мое сословие родом из Копты, – продолжала девушка, было заметно, что она волновалась. – Давно оттуда из нашей семьи была моя прабабушка. Она была царицей, возлюбленной царя забытого святилища «Горизонт», посвященного Атону, который хотел служить одному этому божеству. Потом, когда богов вернули моим предкам, наш народ никогда не был в обиде. Но сейчас что-то изменилось. Но у меня… у меня сильная интуиция, которая подсказывает мне, что нынешний царь Та-шемау не имеет никакой силы. Везде интриги. Моего верного мне жреца Храма Солнца Абишу сменили и поставили на его место бесталанного и взяточника Херсиса, приспешника из Греции, у которого теперь новое имя – Ибаш Хиль Атес, что значит «восстанавливающий дух быка». Но этот… он не стоит даже моего парика!