– Нет. Хотя, честно говоря, я не помню, может и забавлялись.
– Я вас сейчас научу, – радостно отозвалась Ирен, легко вставая с кресла.
Она потянулась к ближайшей ветке и начала срывать листья, выбирая самые крупные и симметричные, потом вдруг повернулась, и, по-детски испуганно округлив глаза, спросила:
– Вы не против, мистер Эглингтон? Я совсем забыла спросить вашего разреше…
– Боже упаси, конечно нет, мисс Адлер! Вы можете оборвать хоть все дерево, если это доставляет вам столько радости, – усмехнулся мистер Эглингтон, немного откидываясь назад, хотя его смешок был больше похож на кряхтение. Со стороны скамеек послышались радостные возгласы, означавшие, что кто-то из игроков сделал отличный удар.
– Вот, смотрите, – Ирен села обратно в кресло, сложила сорванные листья у себя на коленях, взяла один и, зажав ногтями точку возле центральной прожилки листа, потянула на себя, освобождая пространство между двумя соседними косыми прожилками. Потом она быстро повторила эту манипуляцию около десяти раз, оставив нетронутыми лишь небольшую область сверху и маленький треугольный хвостик снизу, отчего лист и вправду стал похож на рыбий скелет.
– Видите, получился рыбий скелет! – радостно заявила Ирен, распрямив согнутую спину и подняв голову на мистера Эглингтона. Она с торжественным видом сжимала тонкими пальцами поднятой руки все, что осталось от листа.
– Вы удивительная, мисс Адлер, – сказал мистер Эглингтон, глядя на Ирен. – Я никогда раньше не встречал таких женщин.
Ирен одарила его широкой белоснежной улыбкой, опустив на секунду глаза.
– Что же во мне такого удивительного?
– Вы взрослая, восхитительно аристократичная женщина, но в вас сидит озорной ребенок, который иногда без предупреждения выскакивает наружу.
– Мне нравится этот ребенок. Надеюсь, он никогда меня не покинет.
– Возможно, так и будет. Вы не стареете душой, а точнее сказать не взрослеете. Вы будто играете с жизнью. И это такое редкое явление…
– Приятно это слышать, мистер Эглингтон. Кстати, об играх: совсем недавно меня просили придумать развлечение, и я придумала.
– О, это замечательно! Поведайте же.
– Извольте. Наша беседа о преступниках натолкнула меня на мысль разыграть преступление и провести настоящее расследование. Мы разделимся на две команды: в первой команде будет всего один человек – преступник, во второй будут все остальные – детективы. Преступник ночью совершит ограбление вашего дома и возьмет какую-нибудь вещь, что-либо ценное. У вас найдется что-нибудь ценное в доме?
Мистер Эглингтон вытянулся в лице. Но через несколько секунд до него дошел смысл шутки, и он закатился грудным смехом.
– Но кто же будет преступником? – спросил мистер Эглингтон, отдышавшись. – И потом, вы думаете, это так просто – ограбить дом? Ведь для этого всегда нужно кого-то убить!
– Грабителем буду я, – заявила Ирен серьезным тоном, проигнорировав второй вопрос.
– Вы?!
– Да. Это единственное условие, при котором я согласна сыграть в эту игру. И в этом состоит мой главный интерес. Вы знаете, я люблю разгадывать загадки, но в данном случае мне интереснее быть преступником, нежели детективом, тогда как всем остальным, я уверена, наоборот. К тому же я сомневаюсь, что здесь найдется кто-то, кто сможет загадать нам такую загадку, которую мы бы не разгадали, – она использовала слово «мы» из вежливости, хотя подразумевала при этом только себя. – А вот я смогу это сделать, да так, что вам придется немало поломать голову, – она хитро улыбнулась. – Кстати, я все уже придумала, и при этом никого не понадобится убивать.
