Гигантский укроп не давал ему покоя, и Елисей решил тщательно осмотреть территорию. Хоть мгновения назад наш славный герой и высказывал свое фи, поглядывая на Григория с его метаниями, в душе Елисея зародилось семя сомнений и волнений, стоило ему увидеть лоснящийся хвост молнией мелькнувшей во дворе кошки. Не сказать, что Елисей был душой компании, особо популярным котом или даже хоть сколько выдающейся личностью. Признаваться себе в этом всегда было не очень приятно, но особенно отсутствие каких-то невероятных способностей и талантов показывало себя, когда приходилось вливаться в новую компанию.
Елисей был всегда страшно рад, что в отличие от этих невозможно лысых людей, его тело покрывает густая шерстка, скрывающая румянец, выступающий на щеках стоит лишь войти в помещение с будущими знакомыми. Хочется всегда сделать это так, чтобы все в одного единого раза вздохнули в восторге и тотчас захотели стать твоими друзьями, приятелями и компаньонами в ловле мышей. Застилающие глаза сладкие картинки, где в пушинках летающих одуванчиков веселая свора котов прыгает на лужайке, было не так легко привнести в реальность. Благодаря своему опыту кот знал, что в первый раз выйдя во двор, он столкнется с равнодушными, или любопытными, или даже недружелюбными взглядами. Будучи котом взрослым (хотя, правду говоря, многие бы поспорили, что в два с половиной года от роду он еще не имеет права зваться взрослым), он понимал, что топить лед придется ему, но как же здорово бы было, если бы в местной компании нашлась добрая душа, только и ждущая, чтобы стать его другом!
Размышляя подобным образом, Елисей внимательно оглядывал растительность и подмечал больше и больше деталей. Осень в этом регионе, казалось, не только осторожной поступью вошла в свои владения, но и, схватив рукою краски, разбрызгала рубиновые капли по деревьям, а траву осушила одним движением ладони. На фоне темного неба смесь листьев, пестрых, как восточный базар – зеленых, желтых, оранжевых, кое-где уже коричневых, смотрелась неярко, а приглушенно, словно сквозь пелену. А быть может, то и была пелена тихонько пробирающегося к городу из окрестных лесов тумана: с наступлением вечера ощущение влажности только усиливалось; Елисея клонило в сон.
Григорий гремел на кухне посудой, больше не бормоча ругательства, а даже напевая себе что-то под нос. На стекло упали первые капли дождя, и Елисей мягко спрыгнул на скрипучий пол. Щелкнул выключатель, и из кухни в начавший темнеть коридор полился золотистый, уютный свет, пахнущий средством для мытья посуды и какого-то блюда, которое поставил греться на плиту Григорий. Кот прошел на кухню и по низкому холодильнику подобрался к раковине, и с удовольствием ударил парня лапой.
– Ах ты! – беззлобно выругался тот, неловко взмахнув от неожиданности руками. Елисей зашелся в мурчащем смехе и, не удержавшись, рухнул в раковину, наполненную теплой мыльной водой. Дождь за окном усиливался.
Вскоре завернутый в полотенце, напоенный молоком кот и такой же распаренный после банных процедур человек сидели на продавленном диване и таращились в стену. Глаза нашего героя закрывались сами собой; он уже давно перестал дрожать, поплотнее прижавшись к своему другу. Тот рассеянно поглаживал Елисея по голове, плавая в своих мыслях.
– И о чем ты думаешь? – с ленцой озвученный вопрос, казалось, оторвал парня от проплывающих в голове видений.
