Рыжуха не спеша шла по извилистой грунтовой дороге, заросшей по обе стороны густым лесом. Это уже напоминало тайгу, которая в воображении Лёньки такой и должна быть.
С одной стороны дороги протекала небольшая речушка, то пропадающая в зарослях тальника и берез, то появляющаяся вновь. С другой стороны, она была покрыта густым лесом, в котором стали попадаться ели и множество лиственниц. Чем дальше они отходили от Золотой Горы, тем чаще начали встречаться хвойные деревья.
Вокруг стояла тишина. Только слышался шелест листвы, журчание речушки, да в лесу всё чаще и чаще раздавались певучие голоса каких-то птиц.
Иван Михайлович шёл впереди. Он держал Рыжуху под узду, а мальчишки двигались следом, ухватившись за борта телеги и, иной раз, запрыгивая в неё.
Иван Михалыч этими действиями пацанов был недоволен. Он то и дело сгонял их с телеги.
Если телега шла в гору, то он недовольно кричал ребятам:
– Нечего лошадь нагружать. Ей и без того её тяжело тащить. Сами идите. Ноги не обломятся, да телегу подталкивайте. Не баре какие. Руки не обломятся.
Ну а если телега катилась под гору, приказывал:
– Хватайтесь за бортик, не давайте телеге разгоняться. Держите крепче, не фелоньте!
В телеге был какой-то груз, накрытый брезентом и плотно привязанный веревками к бортам.
Мальчишкам, конечно, было понятно, что Рыжухе приходиться нелегко. Поэтому все приказы Иван Михалыча они выполняли без обид.
Лёньке всё вокруг было интересно, и любая мелочь привлекала его внимание.
– Что за речка? Как называется? – был его первый вопрос к Михалычу, как только у дороги появился звонкий поток воды.
– А это и есть Хугдер, – Иван Михайлович усмехнулся. – Не смотри, что он такой малый сейчас. По весне он бурлит, как взрослый. А там, дальше, – он махнул рукой вперед, – он будет ещё ширше.
Мальчишки быстро освоились в незнакомой обстановке.
Лес становился всё гуще и гуще. Сосны, лиственницы, и лиственные деревья, росли вперемежку. Таких хилых деревьев, как около города Зея, здесь практически не было. Берега вдоль речки почти не просматривались, настолько они заросли тальником.
В одном месте, где дорога пересекала речку, они остановились и набрали воды.
Вода была холодная и вкусная. От неё даже ломило зубы.
Михалыч, нашёл заводь, где вода была потеплее, набрал её в чистое ведро и дал попить Рыжухе. Подождав, пока лошадь напьётся, они вновь тронулись в путь. А пока Рыжуха осторожно пила воду, у пацанов хватило времени, чтобы поплескаться в воде и побрызгать ею друг на друга.
Но Михалыч строго прервал их игры:
– Хорош баловством заниматься. Ехать надо. Давай, толкайте телегу.
Мальчишки уперлись в задний борт телеги и помогли Рыжухе сдвинуть её с места.
Часа в три дня они подошли к прииску Комсомольск.
Иван Михайлович подъехал к одному из домов в середине поселка:
– Тут мы и будем жить-поживать. Идите туда к начальнику, он там вам всё скажет, что надо делать.
Мальчишки подхватили рюкзаки, и зашли в дом.
В комнате находилось двое мужчин. Одним из них оказался Сашкин отец.
Как только они вошли, Анатолий Павлович раскрыл объятья и радостно заключил в них сына:
– О, сынок! Привет, привет, родной – крепко обнял он Сашку.
И, немного отстранившись от сына, посмотрел на мальчишек:
– Как добрались-то? Ничего не случилось по дороге?
– Хорошо добрались, – в один голос заверили его парни.
– Ну а ты, Лёня, как? – он внимательно посмотрел на Лёньку.
