– Все понятно, – сказал я. Значит, старик пришел просто для того, чтобы запугать меня.
– У него множество слуг во всех концах мира. Есть они и в Германии, и во Франции. Не рассчитывайте, что во время вашей поездки вы окажетесь без присмотра. А если вы вдруг попытаетесь скрыться, то очень скоро обнаружите, что на земле нет такого места, где бы он не смог настичь вас, чтобы покарать за предательство.
– Постараюсь запомнить, – вяло сказал я, не подав виду, что по спине у меня пробежали мурашки. Я нисколько не сомневался в том, что последние слова полностью соответствовали действительности.
– Он являет собой одну из наиболее мощных сил в мире, зарубите себе на носу. – Девонширец продолжал нагнетать ужас. Поднявшись со скрипнувшего стула, он добавил: – Можете прочесть в газетах двухлетней давности о деле Генри Гордон-Хьюджа. В «Таймс» был опубликован отчет. Ознакомьтесь, очень поучительное чтение. – С этими словами он подошел к двери и распахнул ее.
– Генри Гордон-Хьюдж… – повторил я, словно услышал это имя впервые. На самом деле я прекрасно помнил об этом ужасном происшествии: Генри Гордон-Хьюджа нашли на песчаных пляжах Северного моря, в Голландии. С него живьем содрали кожу.
– Он самый. Он не смог выполнить поручения мистера Викерса. – С этими словами человек с девонширским акцентом удалился, и я остался один, обуреваемый тревожными мыслями, вполне способными лишить меня сна.
Из дневника Филипа Тьерса
М. X. в полдень посетила мисс Ридейл из Твифорда: она очень обеспокоена тем, что ее жениха именно сейчас отправили в поездку. Похоже, что Г. должен был присутствовать на очень важном семейном сборе и теперь лишился этой возможности. Мисс Ридейл сообщила М. X., что совершенно не предполагала, что служба ее жениха у члена правительства таким разрушительным образом скажется на ее жизни. М. X. изо всех сил пытался убедить молодую леди, что от этого задания нельзя было отказаться или перенести его на другое время. Кажется, ему удалось смягчить ее.
– Я виноват перед вами, дорогой Гатри, – сказал Майкрофт Холмс на следующее утро. Он вошел в кабинет солиситора Джеймса минут через двадцать после того, как тот вышел, чтобы передать ему мою просьбу о срочной встрече. – Мне стоило прибыть сюда пораньше, но я боялся привлечь к нашей встрече чье-нибудь излишнее внимание. К тому же я был обеспокоен: вчера вечером, вернувшись из клуба, я обнаружил, что мою квартиру обыскали и перевернули все вверх дном. Тьерс навещал мать, поэтому преступникам ничто не могло помешать, и они вели себя как дикари.
– Боже мой! – воскликнул я в тревоге. – Пропало что-нибудь ценное?
– При поверхностном осмотре я ничего не заметил. Сейчас Тьерс приводит квартиру в порядок, и позднее я буду все знать точно. – Он достал из кармана мою записку. – Значит, Викерс хочет сегодня же отправить вас в Германию? И не принимает никаких предосторожностей на тот случай, если вы вдруг измените свое мнение или узнаете слишком много.
– Я тоже обратил на это внимание, – сказал я, пытаясь оптимистически смотреть на вещи. – Он сделал, пожалуй, все возможное для того, чтобы я был верен ему.
– Но все равно попытается сделать еще больше, – возразил Холмс. – Он очень долго учился предотвращать побеги своих слуг запугиванием и другими разнообразными способами. Вам предстоит сделать вид, будто вы решили стать одним из его подопечных. – Он прошелся по комнате, держа руки за спиной. – Все указывает на то, что он жаждет получить текст Фрейзингского соглашения, и это меня совсем не радует.
