Приключения на Аруме - страница 23

- Алиса, пойми, всё не так, как тебе кажется, - сделала попытку утешить меня богиня.

- Верно, всё ещё хуже, - не поднимая голову от скрещенных на столешнице рук, пробормотала я.

- Да нет, же! -  едва ли не кричала Фрея, - тебе нужно было выговориться, нужно было, чтобы тебя поняли. Они поймут. Уже поняли, просто не ожидали такой реакции. Для твоих родных это привычно, и если бы ты не озвучила все претензии сейчас, позже вам было бы сложно найти общий язык!

- С тобой именно так и произошло? -  уж больно эмоционально, даже надрывно звучал голос собеседницы, чтобы я смогла промолчать. А в прочем, она бы и так это прочла в мыслях.

Молчание. Вязкое, обволакивающее, причиняющее боль недоверием. У меня не может быть от неё тайн, она читает мою душу, как открытую книгу. Но кто сказал, что поделится откровением в ответ? Горько усмехнувшись, собрала свои конечности, которые всё же стали повиноваться хозяйке, и направилась прочь шатающейся походкой. Перед глазами всё плыло, сквозь виски словно спицу вставили, или шампур, который иногда с садистским удовольствием прокручивали. В ушах грохотали барабаны. Каждый шаг был как подвиг, ведь не упала! Прошла. И на исходе сил, уже опускаясь в черноту или падая на пол, не знаю, до сознания донеслось еле слышное "да".

В себя приходила медленно. Сначала небытие сменилось вязкой темнотой, которая позволяла чувствовать отголоски слабости и тошноты, затем появились цветные узоры перед глазами. В первый раз их видела не в детстве, когда специально надавливали слегка на глазницы, чтобы вызвать "калейдоскоп", а в зрелом возрасте и в обратной реакции. Затем начал слышаться какой-то шум, но разобрать его не представлялось возможным, и лишь после этого меня забрал сон.

***

Чуть позже в той же комнате.

- Фрея, ты что творишь??? - раздался возмущённый мужской голос, а после проявился и его брюнетистый обладатель. - Ладно, я, мне и не такое простят, но ты!!! - казалось, у мужчины не хватает слов, во всяком случае, культурных, но он выражал свои эмоции расхаживанием из угла в угол и активной жестикуляцией, которые не оставляли сомнений в его возмущении.

- Локки, но я...

- Фрея, - вмешался блондин, - ты должна понимать, что подопечные – не игрушки. Мы ведь тоже могли бы вытянуть из тебя признания, но ни один из нас до такого не опустился. Да и внушать младшей свои слова… Как-то противно. Неужели ты сама не могла нам признаться? Да и просто поговорить?

Казалось, девушка застыла статуей. К концу двух мужских фраз она уже была белой, как алебастр, только цветные ткани платья сохраняли жизнь, лицо хранило смесь недоумения, досады, обиды, раскаяния и боли. Той боли, то доверишь не каждому. К счастью, собеседники или поняли, или просто не сдержали эмоций и с двух сторон обняли красавицу.

- Ну же, малышка, помнишь, как ещё в детстве заявила, что мы твои братья, названные?

- Да, ведь мы родные не по крови, а по духу, и для меня вы братья. Были есть и всегда будете!

- Ты нам доверяешь?

- Конечно! -  безапелляционный ответ порадовал и блондина, и брюнета.

- Расскажешь?

- Нет! Не сейчас!

И столько эмоций было в голосе, столько боли, что названые братья предпочли уступить.

И, видимо, голоса разбудили спящую девушку, подопечную той, что не желала раскрывать свои тайны, и мужчины поспешили ретироваться.

***

Как же плохо! И физически, и морально. Что со мной вообще было? Память не спешила загружать сознание воспоминаниями, предпочитая позволить организму сначала произвести инвентаризацию и оценку общего состояния. Полученные итоги: лёгкая степень истощения (дня три усиленного питания и проблемы как не бывало), нервное истощение (а вот это уже серьёзно, но что тут можно посоветовать, когда жизнь без эмоций – не жизнь?), потрясение, опять-таки, нервное (память, возвращайся, я знать хочу!), небольшое перенапряжение и повышенное давление. Ну да, отпевать ещё как-то рановато. Так, надо вставать!