– Так, – Андрей грозно нахмурил брови, – вот тебе пепельница с крышечкой, будешь курить, чтобы нигде ни грамма, поняла? —
Я укоризненно посмотрела на черноволосую макушку, покорно кивнула. Нет, вы не подумайте, он не из вредности пытается напугать страшно выпученными глазами. Мой зять – фанат. Он фанат своей машины. Их, машин, перебывало у него множество, и к каждой из них он относился с таким уважением! Нигде и никогда я не видела такой зависимости, явно граничащей с фанатизмом. Андрей вообще товарищ очень чистоплотный, любит порядок, вкусную еду и красивую одежду, но что касается машины… Пример? Да пожалуйста. Приезжают они к нам в деревню на пару дней выходных как правило уже под вечер. Ужин, чай, разговоры… Утром после завтрака мы с Аленой начинаем разбирать пакеты и коробки. Каждый раз они забивают багажник продуктами, будто живем мы на хуторе, и на пятьдесят верст вокруг нет ни одного магазина. Да к тому же еще и балуют: упаковки йогуртов, тортики, сладости, фрукты, а то и блузочки, шарфики, духи, кремы. Обожаю все это разглядывать, нюхать, примерять. Обожаю, но стесняюсь, прикину, сколько все это стоит, и прямо реветь хочется от неловкости и умиления. Так вот, пока мы с Аленой возимся с коробками, Андрей, выяснив, что никакой срочной мужицкой работы нет, берет пылесос, перетаскивает с огорода шланг поливочный и… впадает в кому. Он способен в десять утра выйти с пылесосом, щетками, моющими средствами и кучей мягких тряпочек и войти в дом в семь вечера, оглядеть всех фанатично-горящими глазами и рявкнуть:
– Обедать будем или как?! —
Открывая дверцу машины, я каждый раз ловлю себя на том, что мне хочется непременно разуться, оставить башмаки на улице и проверить, чистые ли у меня носки. Истинная правда! Курить в машине не разрешается никому, для меня он делает исключение, правда, со скрипом и при этом зорко следит, чтобы пепел не упал мимо пепельницы. В окно я стряхивать не умею, столбик пепла легко отделяется от сигареты, но, почему-то, сделав на потоке воздуха немыслимый пируэт, влетает обратно. Мой зять этого не видит, но по его сердитому затылку я понимаю, что он это чувствует!
Я бездумно смотрела в окно на пролетавшее мимо Подмосковье, мыслей не было никаких, было ощущение нереальности происходящего и тупое оцепенение.
– Приляг и поспи, – в зеркало сочувственно покосился зять, – мы хотим в Киеве задержаться на пару часов, город посмотрим, с Вовой встретимся, он давно уже в Киеве живет, Алена говорила тебе? Будем там к вечеру, так что успеешь выспаться.-
– Конечно, ложись, – поддакнула Алена, – я там специально подушечку бросила и покрывало.-
Я вообще-то очень люблю ездить на любом транспорте, кроме самолета, хоть на танке. Люблю смотреть, как мелькает и меняется за окном природа. Однажды мы ехали в Приморье поездом шесть суток, и это было восхитительно! Я не отходила от окна, буквально открыв рот любовалась реками и речушками, борами и лесами, горами и холмами, пораженная красотой и размерами своей страны. И здесь, в машине, я собиралась увидеть и запомнить все, что промелькнет мимо нас, но… в сухих штанах и тепле салона меня тут же разморило, я удобно скрючилась на сиденье, уткнулась в подушку и…. Да, признаюсь! Нагло спала до самого Киева, пока не заныли сводимые судорогой ноги. Неудобная машина. Хорошо бы какой-нибудь автобус, сиденья выбросить, постелить надувной матрас, вытянуться во весь рост. Батюшки, как было бы славно! Примерно такие мысли мелькали в моей сонной голове, пока я, зевая, разминала ноги. Андрей разговаривал с Вовой, другом детства, по телефону.
