– Больные ложатся в кровать, здоровые идут домой, а персонал больницы приглашается к праздничному столу, – сказал он.
* * *
Чаепитие с пирожными и плюшками длилось долго и напоминало семейный ужин. Правда, Катюша спросила: будет ли папа? Игорь Михайлович сказал, что папа в командировке. Мама серьезно и сердито поглядела на гостя, а тот кивнул маме с грустным, извиняющимся видом и улыбнулся Катюше.
Потом сестренка отправилась спать. Мама ее проводила, вернулась через пять минут. За это время со стола были убраны пирожные и сметены крошки от плюшек. А еще Игорь Михайлович протянул Лёшке толстый конверт.
– Мама обязательно будет выдавать тебе карманные, но это – резерв, на всякий случай. Ты ведь у нас принц, хотя и на неделю.
– Так вы договорились? – спросил Лёшка.
Игорь Михайлович опять улыбнулся.
Когда вошла мама, на столе лежало несколько предметов, а также обычный планшет.
– Вот это, – мама кивнула на браслет и усмехнулась, – напоминает мне чудодейственные «браслеты здоровья».
– И хорошо. Пусть тот, кто посмотрит на Лёшу, думает, что на нем именно «браслет здоровья», – сказал Игорь Михайлович. – На самом деле это шедевры электронной миниатюризации.
– Начинка-то наша? – спросила мама.
Иван Николаевич начал было отвечать – «частично наша…», но Игорь Михайлович его перебил:
– Начинка не только наша. Но наши сделали главную работу. В Японии и Израиле изготовили блоху, а у нас ее подковали.
Лёшка читал про Левшу, подковавшего блоху, поэтому спросил:
– А прыгать она будет?
– Будет, – сказал представитель заказчика. – Не существует невыполнимых задач – существуют неправильно поставленные условия. Закатай рукав на левой руке.
Лёшка так и сделал. Игорь Михайлович защелкнул браслет. Лёшка почти ничего не почувствовал. Не почувствовал и тогда, когда мама помогла надеть наушники. Динамики внутри ушей ощущались, как будто туда залетел комарик и оставил свое крылышко. Очки были как обычные пляжные очки, только чуть тяжелее.
– Теперь мы активизируем главный модуль, – продолжил Игорь Михайлович уже не шутливым, а очень серьезным тоном.
Настроение передалось Лёшке. Он подумал: «Не ударит ли сейчас током?» Даже сжался и зажмурился.
Нет, не ударило. Вообще ничего не произошло.
– Он работает? – шепотом спросил Лёшка, открыв глаза. – Ничего не слышу.
– Потому что ты ничего не делаешь, – ответил Игорь Михайлович. – Коснись электронагревателя.
Лёшка осторожно протянул руку…
– Приятель, тебе нужен относительно безвредный, но о-о-очень болезненный ожог, площадью в шесть квадратных сантиметров? Температура поверхности, которую ты хочешь полапать, – семьдесят градусов Цельсия.
Голос был бодрый, насмешливый и дружеский. Не грубый, не занудный. И очень отчетливый – будто артист говорит прямо в ухо. Не шепчет, именно говорит.
– Ожог не нужен, – почему-то шепотом ответил Лёшка. – Правда, семьдесят?
– Не веришь – коснись ногтем мизинца. – Голос стал чуть обиженным. Как и положено, когда не поверили другу. – Коснулся? Молодец! Я не врал?
– Не врал, – подтвердил Лёшка.
– Ты слышал? – быстро спросил Игорь Михайлович.
– Да. Но почему он…
– Почему не говорит, как робот в кино? Или как диспетчер на вокзале? Потому что это друг. Конечно, он мог бы и крикнуть, если бы ты потянулся быстро. Как тебе такой помощник?
– Здоро́во, – растерянно ответил Лёшка.
– Вот и отлично. Мы объяснили маме основной принцип работы комплекса, а тебе, пока мы ехали, рассказал Иван Николаевич.
