– А перебежать по путям?
– Третьего.
– Тут один такой перебегал… Не добежал!.. – сердито сказала старушка с тяжелой сумкой на колесиках.
Она медленно спускалась по лестнице, так как колесики не попадали в желобки схода.
– Может, ей помочь? – обратился Лёшка к МИКу.
– Помочь, – согласилась старушка.
МИК не ответил, Лёшка взял сумку – ух какую тяжелую! – побрел вниз, на платформу. Отнес бы быстро, но бабушка взяла его за рукав – верно, чтобы с сумкой не убежал. Спустился за две минуты с бабушкой на буксире.
– Спасибо, сынок. Будь осторожен, – сказала она на платформе.
– Молодец! – согласился МИК. – Силовое дополнение к пробежке. А сейчас еще и ускоренный подъем по лестнице. Быс-стро! И дышать носом!
Лёшка, не ожидавший от электронного друга такой команды, рванул вверх и чуть не сбил другую старушку, готовую спуститься. Старушка, к счастью, была без тяжелой сумки.
* * *
Лёшка понял, что до сих пор не видел Мартышкино. В школу он шел сонный, плюс не ждал от школы ничего хорошего. Обратно – за чьей-то спиной, тоже по сторонам не посмотришь.
Сейчас он разглядел поселок в первых солнечных лучах. Конечно, почти все участки обнесены высоченными заборами, но и через забор что-нибудь да увидишь. Одни участки заброшены – по́росли пожухлых трав, разросшиеся смородиновые кусты. Другие напоминали небольшие ухоженные парки. А встречались даже изящные кованые решетки, и тут уж можно всё разглядеть: цветники, дорожки с гравием, последние яблоки, одиноко висевшие среди голых веток.
На одном из таких участков Лёшку облаяла собака, коротко и громко. Едва отбежал – затихла.
– Злая, но дрессированная, – сообщил МИК. – Восьмой уровень.
– Она же за забором, на цепи, – удивился Лёшка, вдохнув ртом. – В чем опасность?
– Ну, если бы ты в порядке приключения просунул руку за решетку, в зоне доступности! – насмешливо сообщил МИК. – Но я предупредил бы тебя, что уровень становится вторым.
Грянул захлебывающийся лай из-за высоченного деревянного забора с облупившейся краской. Пес возмущенно тосковал: рядом бежит человек, а не укусить.
– Какой уровень? – чуть запыхавшись, спросил Лёшка.
– Пятый, – сказал МИК. – Пес злой, не дрессированный. Если сорвется, уровень станет вторым, а то и первым. Эй, ты расслабился! Восемь в час не годится. Поднять до девяти!
Кроме лая слышался грохот цепи. Лёшка решил не проверять ее на прочность и, ускорившись, свернул за угол.
– Десять, – удовлетворенно заметил МИК, и Лёшка понял – это не опасность, а скорость. – Держи до угла, там отдохнешь.
Лёшка чуть прикусил губу и промчал всю улицу, удерживая темп. В груди стало горячо, улица казалась бесконечной.
– Теперь медленно сбавляем, – разрешил МИК.
На уменьшенной скорости можно было поглазеть по сторонам.
– Красивый домик, вот тот, второй, – сказал Лёшка.
– Мавританский стиль, – пояснил МИК. – Авторский проект.
– Ты и в архитектуре разбираешься?! – восхитился Лёшка.
– Во всем, – похвастал электронный друг. – В финансах тоже разбираюсь. Хозяин мавританского особняка имеет большие, но разовые доходы. Центральную часть дома он построил на три года раньше, чем левое крыло. Она уже просела. У хозяина дома напротив, наискосок, ровный доход. Он построил особняк сразу, а не по частям.
– А стиль?
– Типовая скандинавская модель загородного домика.
За такими разговорами Лёшка поднялся на горку. Немного постоял, поглядел на залив. Давно не было такого ясного дня. Отчетливо виден и Кронштадт с высоким куполом Морского собора, и северный берег, где Сестрорецк и длинная полоса песчаных пляжей, заросших соснами. Лёшка посмотрел и на ближайший, южный топкий берег. В очередной раз удивился: почему цари строили дворцы, парки и фонтаны именно на нем?
