– Это я виноват, – словно не слыша Васю, продолжал Мелков. – Я видел, что вы падаете, но ничего не предпринял.
– Ты о чем? – Феликс был застигнут врасплох.
– Данила! – позвал Мелкова Панин.
– Меня зовут Морфий, – повернулся к нему Мелков. – А, это ты…
– Ничего не понимаю! – запутался Вася.
– Конечно, куда вам, простакам! – не преминула вставить «заветное» слово Алиса. – Это Максимилиан Милявский, брат Изольды, вы ее скоро увидите. Не исключено, что он с тобой учился: обычная практика для антов – отдать ребенка в школу простаков, имя обычно меняют.
– Изольду? – как показалось Фисе, Рина немного занервничала, но тут же спохватилась. – Через пять минут начнется открытие Велесовых игр, а мы не готовы!
– К чему ты собралась готовиться? – спросил Аверьян.
– Мы же не можем пойти в таком виде!
– Вы, как хотите, а я пошел, – заметил Феликс и двинулся в гущу палаточного лагеря. За ним потянулись и остальные, включая возмущенную подобной безалаберностью Рину.
Через несколько минут они остановились у одного из пестрых шатров, тесно расположившихся на поляне. На входе стоял волшебник в серебристом жакете и странном разноцветном колпаке, какие обычно надевают на дни рождения. Широко улыбаясь, он проверял приглашенных по белоснежному свитку, конец которого терялся где-то глубоко в толпе.
– Ваше имя и фамилия? – не переставая широко улыбаться, обратился он к шедшему спереди Феликсу. Тут что-то громко зазвенело. «Тру-ля-ля, три рубля, тру-ля-ля, конопля, тру-ля-ля, на носу сопля, тру-ля-ля…» – понеслось из кармана серебристого жакета.
– Да! – раздраженно ответил проверяющий, доставая из кармана позолоченное зеркальце, и недовольно уставился в него. – Сколько раз говорил: не звони мне на работу! – сказал он зеркалу. Фиса и Вася с недоумением уставились на него. – Победители конкурса? – спросил человек, отвлекаясь от разговора.
– Ага! – ответила Алиса.
– Чего стоите тогда? Проходите, – послав зеркало к гоблину, поторопил их проверяющий, пропуская внутрь.
– Что это было? – с удивлением спросила Муромцева у Феликса, шедшего рядом.
– Могильник, – пояснил тот.
– Моги… что? – переспросила Фиса.
– Могильники, – повторил он. – Штуки такие. Зеркальца, в основном, складные, но бывают разные. Мы так общаемся на расстоянии. У вас там тоже фелотоны16 вроде какие-то есть, а у нас вот могильники и могифоны. Очень удобно. Некоторые даже передачи по радио и ток-шоу ловить умеют.
– А у вас есть телевизоры? – с интересом спросила Анфиса.
– Не, таких штук у нас точно нет.
– А мне говорили, что у вас есть телевидение, – разочарованно сказала Фиса. – Я думала, у вас и фильмы пооригинальнее наших.
– А! Ты про зазеркалье. Вот мертвяки – проныры! А я все думал: откуда они идею украли.
– Какое зазеркалье? Причем тут мертвяки?
– Как причем? – удивился Феликс. – Это же они зазеркалье придумали. Только у нас этих тевелизоров17 все равно нет. Мы передачи на зеркала ловим. Правда, там всегда такая путаница с каналами…
– Вот это я понимаю, красотища! – раздался справа голос Панина. – Фиска, хватит болтать. Смотри, как здесь классно. Вот бы у нас так делали! На День города, например.
Муромцева огляделась и даже сначала не поняла, где находится. Небольшой снаружи шатер, казалось, мог вместить целую праздничную площадь.
В нескольких метрах от входа, прямо перед ними, по обеим сторонам от длинного ковра, выстланного лепестками роз, начинались ряды изящных хрустальных стульев с необыкновенно мягкой, словно воздушной обивкой сидений. Поддерживающие столбы были украшены красиво подобранным переплетением полевых цветов. Над маленькой сценой в противоположном конце зала висела громадная связка причудливых воздушных шариков. Вокруг всего этого великолепия лениво парили бабочки и светляки, а несколько залетевших в шатер купидонов закидывали магов конфетти и стреляли в кого попало из своих новеньких осиновых луков.
