– Мамусик, ночь на дворе, – жалобно взмолилась я, – а как же фигура!
– Ничего страшного, один раз можно. И фигуры ваши за один раз не пострадают. И мужчина вот у вас одним холодцом сыт не будет.
– Это, мама, не мужчина, это следователь, – уточнила я.
– Это как же не мужчина? – мама укоризненно посмотрела в мою сторону, и я поняла, что брякнула глупость.
– Ой, Коля, простите, бога ради, я не то имела ввиду. – Пунцовый как рак, следователь Коля дожевывал пирожок и запивал его чаем, не глядя на меня. Я подошла к нему и звонко чмокнула его в щеку. – Мама, этот человек вчера помог нам. Я не стала тебе рассказывать, но у меня какой-то отморозок тоже раскурочил машинку. Понимаешь, одна машинка – это ерунда. А вот две машинки – это уже кое-то. Я имею ввиду – для следователя. Ты бы видела его лицо вчера, когда мы с Машей вызвали милицию в час ночи.
Мама с интересом разглядывала нашу «милицию». Наконец, она задала предсказуемый вопрос:
– А почему же ваша милиция в гордом одиночестве?
Здесь уже не выдержал Коля.
– Почему вы говорите обо мне в третьем лице? Можете задавать вопросы мне лично, я с удовольствием на них отвечу. – Он, наконец, дожевал пирожок и с интересом разглядывал нашу компанию. В его глазах плясали чертики – народная примета сработала как часы – сытый мужчина добрый и отзывчивый. Я взяла инициативу в свои руки.
– Коля, познакомьтесь, это моя мама, Татьяна Петровна. Мама, познакомься, это Коля. И это не просто милиция. Это теперь наша собственная милиция. – И я рассказала о вчерашних событиях. Машка кивала в конце каждой моей фразы, как китайский болванчик, молча одобряя мой рассказ. – Так что сегодня Маша просто позвонила Коле безо всяких церемоний и проволочек. И он так же без церемоний примчался к нам, потому что ему это интересно. Это же теперь почти как настоящий детектив! Просто находка для Шерлока Холмса. А формальности можно оставить на потом. Правда, Коля?
– Не совсем. Я вас уже опросил, а вот вашу маму еще нет. Но вы правы. Теперь это дело перестает быть тривиальным – две машинки – это уже не наркоманы, и не бомжи. За этим что-то стоит и, если вы не возражаете, я расспрошу вас, как было дело. – Коля отодвинул от себя чашку и тарелку с крошками от пирожков и достал из папки чистый лист бумаги. Мама коротко и подробно рассказала все, что успела запомнить, а Коля тщательно записал ее рассказ и задумался.
– Вы говорите, что грабитель вытащил машинку из ванной и унес с собой. Но ведь машинка – вещь довольно увесистая. Может, у него был сообщник?
– Вы знаете, – мама потерла лоб рукой, – мне так не показалось. Если бы у него был сообщник, они бы разговаривали или еще что-нибудь такое, ну, как вам сказать, производили больше шума, что ли. А тут такое впечатление, что человек был один. Да, я думаю, он был один. А насчет машинки могу сказать, что не такая уж она у меня и увесистая. Это современные машинки с места не сдвинешь. А старые – они совсем другие. Вы просто не знаете, вернее, не помните. Вы молодой еще человек. – И мама застенчиво улыбнулась. – И, потом, чтобы машинку на тачку погрузить, напарник не нужен, тут и в одиночку можно справиться.
– Это точно, – подтвердила я. – Вот Олег так вчера и поступил. – Я убедительно кивала головой. Коля удивленно вскинул брови, но вслух ничего не сказал. Он все тщательно записал и посмотрел на нас всех одним долгим взглядом.
