Но куда ему спрятать свои янтарные глаза, длинные лапы, черный кончик хвоста? Мати вдруг рассердился на собственную внешность. И восхитился простой широкой мордой Домино, его крепкими короткими лапами…
Через какое-то время туннель снова разделился, на этот раз на три хода. Домино без малейших колебаний направился в средний проход, и Мати не отставал от него. Еще несколько мгновений – и они очутились перед новой развилкой, и Домино выбрал левый из двух туннелей. Стало уже так темно, что почти ничего нельзя было рассмотреть, и Мати пользовался другими чувствами. Насторожив уши, он шел на звук шагов Домино.
Два молодых кота молча спешили вперед. Вот проход расширился, и в него снова упал слабый свет, откуда-то спереди. Сердце Мати забилось быстрее: наконец-то они добрались до цели и скоро он встретится со взрослым котом – с тем, кого Домино называл Воробьем. И, что было куда хуже, с тем, о котором упоминал Бинжакс… Пангур вроде бы?
Кем был этот Пангур и что он сделал с котом из верховьев? Разорвал на куски? Утопил в реке? Содрал с него шкуру? Погруженный в эти тревожные мысли, Мати не замечал, что свет усиливается, пока Домино не остановился.
– Пришли, – прошептал черно-белый, стоя перед чем-то похожим на вход в некое помещение. – Ну не беспокойся. Мы просто скажем ему, что ты потерялся, что ты пришел издалека.
Мати кивнул. Поморгав, он рассмотрел, что свет льется через какую-то решетку. На расстоянии в два хвоста перед ними висела круглая деревянная дверь, покривившаяся от старости. Дверь была слегка приоткрыта. Риа и Бинжакс сидели под решеткой, и к их полоскам добавлялись полоски света, падавшие сверху; вокруг их глаз сгустились тени, мордочки противно кривились.
– Домино, ты уверен?..
У Мати сорвался голос.
Риа и Бинжакс фыркнули.
«Ладно, – подумал Мати, – с этого момента я должен быть пожестче. Ни одна кошка не будет насмехаться надо мной! Ни одна!» Он внутренне закипел, его усы шевельнулись, но он промолчал.
– Идем, – не обращая внимания на враждебное напряжение между Мати и серыми, Домино подтолкнул его ко входу в помещение.
Домино подошел ко входу и мяукнул, сообщая о своем присутствии.
Через несколько мгновений из-за двери раздался хриплый голос:
– И кто это решился разбудить трудягу, хотелось бы мне знать?
Уши Мати тревожно прижались к голове. Он ведь предполагал, что кот с таким именем, как Воробей, должен быть маленьким, но ни у какого малыша не могло быть такого голоса!
– Это я, мистер Воробей, Домино. И еще Риа и Бинжакс. И с нами тут гость… – ответил черно-белый, не делая ни шага вперед.
– Домино, говоришь? – откликнулся Воробей. – А… сынок Трильон. Да-а… Домино. И как поживает Трильон, юный Домино? Все так же ловит мышей?
– О да, сэр.
– А с тобой Риа и Бинжи? Детки Синестры и Круфа?
Уши Бинжакса дернулись назад, и Мати чуть не мяукнул.
– Да, мистер Воробей. Бинжакс и Риа, – поправил Бинжакс.
Как и другие подростки, он стоял прямо, выражая уважение к голосу Воробья.
– Как Синестра поживает, дети?
– Наша амма в порядке. Не так давно она немного простудилась, но все прошло, теперь ей гораздо лучше, – вежливо сообщил Бинжакс, изо всех сил стараясь говорить правильно.
– А ваш отец, Круф… все так же подбирает всякую всячину на рынке?
– Да, – мяукнула Риа, явно развеселившись.
Бинжакс неодобрительно хлопнул сестру по уху.
Снова наступило молчание. Мати уже начал подозревать, что Воробей заснул за дверью, но тот наконец опять заговорил:
