– А как можно строить, если говорить шёпотом? Ведь никто никого не услышит.
– Мы общались по рации, – уточнил Глуваж. И спросил: – Зачем вы вернулись?
– Вы не то написали, – сказал Бартоша, показывая раскрытый блокнот. – Я просил алфавит, а вы написали автограф.
Глуваж сконфуженно пробормотал:
– Я толком не расслышал. Просто я привык, что все просят у меня автограф… ну, и написал машинально.
Он взял блокнот и задумался. Пока он думал, Ляля Эн отвела подругу в сторону и тихо спросила:
– Я не пойму, почему мне послышался Клуваш?
– Согласные буквы – те, что не поются, – бывают звонкие и глухие. Если говорить шёпотом, то звонкие превращаются в глухие. Поэтому и получилась такая путаница. Не Глуваж, а Клуваш, – сказала Ляля Тю. И, хихикнув, добавила: – Когда ты сказала ему шёпотом «дяденька гений», это прозвучало, как «тятенька кений». Я чуть не засмеялась.
А «тятенька кений» продолжал глубокомысленно смотреть в блокнот.
– Не вспомните? – решился нарушить молчание Бартоша.
– Я не обязан загружать свою гениальную память такой чепухой! – рявкнул архитектор и захлопнул блокнот. – Уходите, дети, не мешайте! Я должен…
Громкий вопль заглушил его слова. Все глянули в небо и ахнули. Ко Дворцу Тишины летело корыто, в котором сидел отчаянно горланящий Варлыжка. Ещё несколько секунд – и он врежется в сверкающий дворец!
И тут архитектор выстрелил в нарушителя из автомата. Плотное облако мгновенно окутало корыто с Варлыжкой и зависло над равниной, примерно в полусотне метров от дома. К великой радости архитектора, нарушитель не успел пересечь границу запретной зоны. Дворец не рассыпался.
Глуваж пробурчал заклинание, и облако с нарушителем полетело в их сторону. А потом плавно, как пушинка, приземлилось возле них.
– Это невыносимо! – простонал Глуваж. – Как можно творить в такой обстановке, когда кругом одни болваны и недоумки!
– Не ругайтесь, дяденька гений! – сделала ему замечание Ляля Тю. – Моя мама говорит, что ругаться нехорошо.
– А ломать шедевры хорошо?! – сердито воскликнул архитектор и кулаком погрозил лежащему на траве облаку, в котором было спрятано корыто с Варлыжкой. – Вот пусть посидит и подумает о своём поведении!
– А он живой? – забеспокоилась Ляля Эн.
– Ничего ему не сделается! Клавтома́т – безвредное оружие! – заявил архитектор. – Потому что он стреляет волшебными патронами. После выстрела они превращаются в клейкое облако. Тот, кто в нём находится, не может только двигаться. Дышать и думать он может свободно.
– А кто придумали клавтомат? Вы?
– Да! Чтобы защищать свои творения от всяких оболтусов!
Бартоша стал просить за друга:
– Освободите его. Он уже всё осознал.
– Надеюсь, – буркнул Глуваж.
Достав из сумки маленький баллончик, он подошёл к облаку и выпустил на него струю коричневой пены. Облако растаяло, и Варлыжка выпрыгнул из «корыта», которое оказалось пластмассовым ящиком с дырочками.
– Так это контейнер для фруктов! – сказал Бартоша. И, насмешливо глядя на Варлыжку, спросил: – Ты решил сделать из него автолёт?
– Ничего подобного! – огрызнулся тот. – Я хотел, чтобы фрукты летели в контейнер. Но перепутал заклинание… Контейнер как дёрнется! Я в него свалился и полетел.
– Не смей колдовать, пока хорошо не выучишь заклинания! – потребовал архитектор. – Уходите все отсюда!
Варлыжка попросил Бартошу сначала отвезти его домой. Контейнер для фруктов положили в багажник автолёта. Дети сели в машину: Варлыжка – рядом с Бартошей, а девочки – сзади. Варлыжка тоже надел спасайку.
