– Ну и зачем ты так поступила? – спросила Наташа, когда Кристина с нескрываемой гордостью рассказала ей о происшедшем.
– Да я не делала, мам, оно само вышло! – воскликнула девушка. – У меня внутри как огонь вспыхнул, прямо обожгло всю с головы до ног. Я закричать хотела, а вышло совсем по-другому. Что-то внутри меня крикнуло и вот…
– Само… – задумчиво произнесла Наташа. – Само ничего не бывает. Видно, он уже взялся за тебя. Помогает.
– А кто – он? – шепотом спросила Кристина.
– Узнаешь сама… потом.
– Да? Ну ладно… Мам, я тебе вот это принесла. Надень, – протянула Кристина маленький сверток.
Наташа развернула, с недоумением посмотрела на маленькую полупрозрачную накидку, наподобие свадебной фаты.
– Что это?
– Мам, это вуаль. Понимаешь, ты ужасно комплексуешь из-за лица, кутаешься в платок. Вот так… вот… смотри, как красиво! – сказала Кристина и достала маленькое зеркальце.
Наташа вначале равнодушно посмотрела, потом в глазах появился интерес. Она поправила складки, обернула лоб и затылок черным платком.
– Мам, ну ты прям восточная женщина. Как наложница в серале. Или гареме? Как правильно-то? – всплеснула руками Кристина.
– Что ты, Кристиночка, – засмеялась Наташа. – На меня кто взглянет, тот и наложит… кучу!
– Ой, не скромничай!
Короткая летняя ночь перевалила за половину. Небо на востоке едва заметно посветлело. Кристина с матерью вышли на улицу. Керосиновый фонарь над входом давно погас, но девушка не ощущала темноты. Мрак словно ослабел. Свет луны, еще вчера блеклый, неживой, сегодня был ярок, силен, Кристина могла разглядеть каждую травинку, каждый листочек на дереве. И ночной ветер, обычно холодный и отталкивающий, был ласков, словно щенок, робко трогал голые руки, теребил волосы и казался теплым, как бриз южного моря. Кристина глубоко вдохнула вкусный воздух, пальцы коснулись щеки, тонкая паутинка сорвалась, полетела дальше. На крыше, прямо над головой, захрустела старая черепица, раздался писк, непонятное бормотание, послышались взмахи крыльев. Кислый запах прелой псины коснулся лица и сразу пропал под напором ночного ветерка.
– Кто это, мам? – спросила девушка.
– Нечисть, – равнодушно махнула рукой Наташа. – Шалит, не обращай внимания.
– А откуда она берется, эта нечисть?
– Души мелких пакостников. При жизни гадили людям по мелочам – расписывали подъезды, обрывали телефонные трубки, били стекла в чужих домах, резали сиденья в транспорте… Когда повзрослели, от зависти распространяли сплетни, анонимки писали в полицию или по месту работы, жгли газеты в почтовых ящиках. И все тихо, чтоб никто не заметил, потому что трусливые – дальше некуда. Такими брезгуют даже бесы. Помрет эдакий гаденыш, его душонку извлекут и сразу выбрасывают. Болтается над землей по ночам, а днем в крысиных норах прячется. Так и живут, ни то, ни се, вроде пыли.
– А-а, их еще полтергейстом зовут!
– Ага, тарелки колют, мусорные ведра переворачивают. Суеверные дураки пужаются, к экстрасенсам бегут, а те и рады. Разведут на бабло по полной программе, дурак доволен – как же, от нечистой силы дом освободили! А экстрасенсы те, жулики, руки потирают, следующих придурков ждут не дождутся!
– Фу, мамочка, какой у тебя жаргон! Но ведь они исчезают, правда?
– Экстрасенсы здесь ни причем. Нечисть очень труслива. Фыркни на нее, она и пропадет. Или просто не обращай внимания. Экстрасенс знает об этом. А если нечисть приставучая, надо святой водой побрызгать и все.
