Соня развела руками: – Он опять пропал. Из Горностая он превратился во флейту, но ее унесло ветром…
Попугай подлетел к Соне и продолжил обмахивать ее крыльями, успокаивая: – Серафим не пропал, просто он прячется как разведчик на задании, чтобы его не нашли.
Аня вздохнула в портретной раме: – Я так и знала, что ничего не получится! Герцогиня всегда добивается своего. Сейчас опять придет и будет смотреться во все свои дурацкие зеркала.
Жека подскочил к портрету Ани: – А какие у нее зеркала, случайно не желтые?
– Да, все – желтые! – ответила Аня. – У нее всё в них – яркое, золотистое и сверкающее! Глаза ослепляет!
– Вот так всегда, – вскипел Муркин, – пока одни пекутся о золоте, да блеске, другим приходится всё расхлебывать! Вы ищите Серафима, а я – за эликсиром Времени! –и он испарился в воздухе…
– Он мог превратиться во что угодно! Но грустить любил под музыку… Романтик! – задумчиво произнес Попугай, закатывая глаза.
Герцог из портрета, висящего на противоположной стене, сложил руки наподобие гитариста и несколько раз взмахнул рукой, ударяя по воображаемым струнам. Соня и Аня переглянулись.
– Я, кажется, здесь видела на картинах лютни, скрипки, флейты, – вспомнила Аня.
– Флейта! – вскричал Попугай, хлопнув себя крылом по лбу. – Как я мог забыть? Ищите пропавшие флейты!
Соня стала внимательно разглядывать картины. На одной из них она увидела музыканта с остановившимся взглядом, руки которого продолжали держать воздух вместо пропавшей флейты. Он застыл, удивленно озираясь по сторонам.
Рядом с портретом флейтиста в воздухе вспыхнул огонек, и возникла парящая рыбка с хвостом в виде губ. Она подплыла к флейтисту и заговорщицки зашептала голосом Муркина:
– Серафим, выходи! Я знаю, ты – там. Есть разговор! Мы достали эликсир, как ты и просил! Но его мало, всего на одну минуту хватит…
В ответ из глубины картины с флейтистом раздались звуки флейты.
– Ммргу, понятно, – произнесла рыбка-губы голосом Кота.
Глава 11. Эликсир времени и разговор Сони с Герцогиней
Часы пробили полночь. Все портреты начали оживать и наперебой говорить, не слушая друг друга. Рыбка-губы, взмыв вверх над портретом Сони, взмахнула хвостом, закрутившись волчком. Все звуки смолкли.
Она подплыла к Соне и, оглядываясь, зашептала ей на ухо:
– Вот, еле достал по большому знакомству в Нижнем Лукоморье – у Русалки поменял на помаду и тушь…
Рядом с парящей рыбкой-губами в воздухе возникло облачко, в котором Русалка, накрасив губы, послала Соне воздушный поцелуй, призывно моргая ресницами.
Попугай превратился в летающий глаз и, подлетев к Соне с другой стороны, произнес тоже шепотом, многозначительно подмигивая:
– Эфир Прошлого Времени сейчас распылим… И когда Герцогиня придет любоваться своей картинной галереей, задай ей правильный вопрос из ее прошлого. Если она вспомнит что-то, то вы перенесетесь в то время вместе с ней!
Перед Соней возник граненый флакон со светящейся переливчатой жидкостью внутри. Флакон пшикнул, и из его многочисленных радужных брызг появились часы со спиральным циферблатом. Большая стрелка начала вращаться в обратную сторону, медленно закручиваясь внутрь…
– Главное, узнай, где Герцогиня держит Серафима! – продолжала шептать громко рыбка-глаз голосом Попугая.
– Нет, главное, узнай у Герцогини про ее детство! Что у нее тогда было не так? Пусть вспомнит! – настаивала рыбка-губы голосом Кота.
