– Ну и помогло? – спросил Мишаня.
– Да, слышь, Мишань, пока чегой-то не особо. Блин, коровы молоко перестали давать, куры яйца не несут, сидят, нахохлившись, и корм не клюют, детей из двора бабы не выпускают, овцы блеют не переставая. Собаки выть перестали, но жалобно поскуливают, кошки попрятались. Я-то хочу внучек к себе забрать, мало ли как там все обернется, вдруг тарелки энти вернутся. Хоть за девок поспокойней будет. Ежели больше не прилетят, то, думаю, все наладится постепенно. Но переполоху они навели на всю округу.
– Это да-а-а-а, правильно решил, да-а-а, – протянул задумчиво Мишаня, – чего внучкам там в страхе сидеть да от энтих тарелок прятаться.
И тут его осенило.
– Е мое! Я ж как раз рядом с Тишинкой кота нашел!
– Что еще за кота? Причем тут кот? – удивился дед, который Степаныч.
– Да слышь, кот-то какой-то особенный! Возвращаюсь из города, по дороге решил травы для коз накосить, свернул на проселочную, поехал к низине, что вдоль речки, как раз неподалеку от Тишинской, я завсегда, когда проезжаю мимо, траву серпом режу. Там такое разнотравье, нигде в округе не видел такого сочного корма для козочек! Сначала и не понял, что это за такой черный шар лежит в траве. Потом пригляделся и сообразил, что энто кот. Да пушистый какой! Да шелковистый! Шерсть блестит на солнце. Но, живой ли? Потрогал – живой, и никаких повреждений не видно, только не двигался кот, будто крепко спал. Прихватил его с собой, вон он на траве лежит. Так может, Степаныч, кот энтот того?
– Чего того? – не мог понять Степаныч, – ты про что?
– Так может, кот из космосу? С тарелки свалился?
– Эка ты хватил! – возразил Степаныч, но потом в задумчивости почесал затылок.
Оба дедули замолчали, как-то эта версия их ввела в ступор.
Первым пришел в себя Степаныч.
– Ты, Мишаня, на кой его взял-то? Мало ли что с ним, с энтим кошаком? Да и чего, тебе котов мало? Энтого добра хватает. Ежели тебе в хозяйство мышелова требуется, я тебе найду, приезжай, у соседки их целый выводок, ее мурка окотилась, и Катерина теперь раздает котят в хорошие руки. Еще не всех раздала, бегают по двору.
– Да я и сам не знаю, зачем взял. У нас есть кот Васька, ленивый правда, зараза, да царапучий. А энтого пожалел пушистого, решил, что дома разберусь, ежели что не так с ним. Да и красавчик какой, как его не взять! Вообще для Настены везу. Настька страсть как кошек любит! Она Ваське и одежку пошила, и бантики розовые на шею и на хвост привязывает, и пеленает, и из сосочки поит. Только вот наш Васюня, злыдень, исцарапал ее всю уже, места живого не осталось, а она все равно нянчится с ним. А вот такого черного да пушистого у нас еще не было, наш-то гладкий да полосатый. А внучка давно хотела пушистого. Вот обрадуется! – дед Мишаня обернулся к прицепу и тут заметил «ожившего» кота.
– А-а-а-а, красавчик, оклемался? – обрадовался дедуля.
И он быстренько направился к очнувшемуся коту.
Степаныч тоже приблизился к прицепу.
– Сейчас, сейчас приедем домой, отдам тебя внучке, мурзя, тебе повезло, будешь у нас жить, мышей ловить, да с Настенкой играть, – приговаривал Мишаня, он протянул руки, чтобы взять кота на руки.
– Как же! Всю жизнь мечтал, чтоб меня твоя Настена пеленала, да розовые бантики привязывала, это самое что ни на есть главное для суперкотов и есть. Пфы-ыр-р, – возмутился пришедший в себя Зеуан, – «Розовые бантики»!
