Прикосновение Бога - страница 7

Юлины губы дрожали, лицо было мокро от слез.

– Я… ничего не знаю… про войну. Но я знаю кое-что другое… Лучше бы ты выстрелила тогда! Почему ты не выстрелила?!

Отшвырнув в сторону стоящий на пути чемодан с неразобранными вещами, Юля в истерике убежала в дальнюю комнату и бросилась на кровать. До Евы доносились ее рыдания, полные горечи и отчаяния. Женщина глубоко вздохнула и медленно выдохнула. Села за стол, уперлась локтями в столешницу и обхватила голову обеими руками. Так она просидела до тех пор, пока не приехала доставка. Ее раздирали противоречивые чувства. С одной стороны ей хотелось бросить в лицо Юле что-нибудь едкое, колкое и обидное, с другой – прекратить поток этих рыданий. Ей в голову никак не приходили нужные слова, которые могли бы успокоить девочку. Да и едва ли словами можно успокоить. Ева достала из пакета коробку с готовым завтраком и отнесла в комнату Юли.

– Умойся и садись есть, – проговорила она, стараясь не глядеть на плачущего подростка. Это было то еще зрелище.

Завтрак оказался абсолютно пресным и невкусным.

«Нужно будет найти другой ресторан» – подумала Ева. До конца дня она занималась обустройством нового жилища – разбирала вещи, переставляла мебель, настраивала «умный дом», изучала меню близлежащих ресторанов. К вечеру она сделала вылазку с целью изучения района. Поставила мысленные маячки, запомнила ориентиры. Юля из своей комнаты так и не вышла.

В субботу приехал Стефан.

– Как устроились на новом месте? Может, что-то нужно?

Ева промолчала, Юля буркнула себе под нос нечто невразумительное и закрылась в комнате, всем своим видом демонстрируя нежелание поддерживать диалог.

– Что с твоей дочерью? – Стефан недоуменно приподнял одну бровь.

– Мы повздорили. Такое случается.

– Не станет ли она осложнением для нашего дела? Может, следовало оставить ее дома?

– Юле двенадцать. Не думаю, что это хорошая идея – оставлять девочку-подростка одну в большом доме за сотни километров.

Стефан пожал плечами.

– В любом случае, ты знала, на что идешь. И сейчас, и тогда.

Он пристально смотрел на Еву, но она выдержала взгляд.

– Что с оружием?

– Уже ждет тебя в укромном месте.

– Что за место?

– Тир на окраине, завтра мы поедем туда. Не переживай, владелец тира наш человек.

– Кто он, я его знаю? Он из Альянса?

– Нет, он всего лишь технический специалист. Но Альянс работает с ним долго и плодотворно.

Ева сделала паузу.

– Стефан.

– Что, Птичка?

– Почему ты перестал участвовать в ликвидациях?

Она заметила, что вопрос ему неприятен.

– После гибели Лиса кто-то должен заниматься организаторской работой. И я не отошел от дел, я по-прежнему в строю. Если проводить параллель со снайпингом, то сейчас я больше корректировщик. Но все может поменяться, Птичка.

Воскресенье началось в семь утра с головной боли. Черепную коробку словно разрывало изнутри. Невидимые стрелы пронзали глаза, и не было никакого шанса, что боль ослабнет и уйдет сама. Напротив, она нарастала, распирала, усиливалась даже при слабом повороте головы или вращении глазных яблок. Приступ был совершенно некстати, ведь он ставил под сомнение продуктивность сегодняшнего дня. Ева совершила усилие, чтобы встать, приняла лекарство, которое всегда было у нее под рукой, и осталась в постели до девяти. Она слышала, как встала Юля, как бормотала что-то, задавая команды искусственному интеллекту. И старалась не думать. Ни о чем не думать. Потихоньку боль утихла, уступая место странной пустоте. Ева встала, по-кошачьи потянулась и, совершив привычные утренние процедуры, переоделась в спортивный костюм. Недалеко от дома, в котором они жили, был прекрасный парк. Ева решила, что это идеальное место для пробежки, и в дополнение прихватила с собой скакалку.