Если же мы вызовем полицию с командой криминалистов – то каждая минута важна для обнаружения следов. Может быть, с каждой секундой мы теряем часть улик.
– Мэдлин сказала мне, что наш Холод потерял свою уверенность перед камерами. – Она описала небольшой круг по комнате и вернулась к Холоду. Как будто любой предмет, любая тема были предпочтительней разговора об убийствах. Она что, думала, что виноваты люди Кела? Поэтому она не хотела выбирать план действий? Боялась узнать правду, боялась того, к чему это приведет?
– Так репортеры ушли? – мягко спросила я.
– Они почти уже уехали себе тихо и мирно, – сказала она, и ее голос поднимался с каждым словом и шагом, – но тут одна группа обнаружила, что их фотограф потерялся. Фотограф! – Это слово она прокричала. – Как он проломился сквозь заклинания, которые должны были не выпустить его с охраняемой территории?
Она не обращалась ни к кому конкретно, так что никто и не ответил.
– Фотокамеру нашли? – спросила она почти нормальным голосом.
– Да, моя королева, – подтвердил Дойл.
– Он заснял преступление?
– Возможно, – сказал Дойл.
– Нам нужно послать пленку на проявку, – добавила я.
– Что, никто из фейри ее проявить не может?
– Нет, моя королева.
– Что еще нашли на этом репортере?
– Мы не обыскивали тело, – сказала я.
– Почему?! – спросила она, и в голосе снова проступил почти истерический гнев.
Я сглотнула и сделала медленный вдох. Сейчас или никогда. Рука Дойла сжала мне локоть, словно предупреждая: «Не надо». Но если я когда-нибудь стану королевой, Андаис придется уступить мне свое место. Она бессмертна, а я нет, так что она все равно останется при дворе. Мне нужно было уже сейчас обозначить какие-то рамки будущих отношений, или я так и не стану королевой по-настоящему. Никогда не буду по-настоящему свободна от ее гнева.
– На теле есть улики, которые сможет найти команда специалистов. Чем меньше мы будем его трогать, тем лучше ученые сделают свою работу.
– Что это ты лепечешь, Мередит?
Дойл крепче сжал мне руку.
– Ты помнишь, что ты мне сказала, когда убили моего отца?
Она остановилась и посмотрела на меня. Глаза были настороженными.
– Я многое тогда говорила.
– Ты сказала, что не пустишь полицию в холмы фейри. Что никто не станет говорить с полицейскими или отвечать на их вопросы, потому что мы найдем убийц с помощью магии.
Она застыла на месте и вперилась в меня злым взглядом, но ответила:
– Я помню эти слова.
– Магия потерпела неудачу, потому что убийцы владели ею не хуже или даже лучше тех, кто накладывал чары на раны и тело.
Она кивнула.
– Я давно думаю о том, что кто-то из этой улыбающейся, льстивой толпы моих придворных – убийца моего брата. Я это знаю, Мередит, и для меня непрекращающаяся пытка, что эта смерть осталась безнаказанной.
– Как и для меня, – отозвалась я. – Я хочу раскрыть эти убийства, тетя Андаис. Я хочу, чтобы убийца или убийцы были пойманы и наказаны. Я хочу показать прессе, что при Неблагом Дворе существует правосудие и что мы не боимся нового знания и новых путей.
– Опять ничего не понимаю, – буркнула она, скрестив руки под тугими маленькими грудями.
– Я хочу связаться с полицией и вызвать команду криминалистов.
– Кого?
– Ученых, которые специализируются на помощи в раскрытии преступлений в человеческом мире.
Она покачала головой.
– Я не хочу, чтобы здесь слонялась человеческая полиция.
– Как и я, но нам нужно только несколько человек. Ровно столько, чтобы собрать улики. Все сидхе – титулованные персоны, все имеют дипломатический иммунитет, так что формально мы можем диктовать, до какого предела мы позволим полицейское вмешательство.
