Ниршан оскалился.
– Сам знаешь.
– Ты никчемный подлый человек!
– И что во мне подлого?
– Все что говоришь и делаешь! Ты знаешь, это? Ты толстокожий, эгоцентричный и некомпетентный ублюдок. Они наши! На-шиии.
Ниршан снова удержал красавицу на месте, тонко ощутив, как она жгуче реагирует на накал ситуации, вздрагивает от звуков на миг перекрывших вой музыки.
– Тише, вьяна, – прошептал он ей в затылок, едва прикасаясь. Пахла она дивно. Затем посмотрел в выпученные налитые яростью глаза Гуй Ли.
– Давай по порядку. Я хочу, чтобы ты говорил конкретно. Очевидно, я сказал или сделал что-то такое, что тебя расстроило. Что именно из того, что я сказал, прозвучало не так? Из-за чего сложилось впечатление, что я эгоцентричен? Что из сделанного мной показалось некомпетентным? Или ты сейчас не о них, а о работе?
– Никто из нас никогда не поступал с тобою также, как ты, сейчас! Ты это специально делаешь? Специально оплатил долг!
– Так же, как и ты, наложил операции, – взгляд его потяжелел.
– Злобный сукин, сын. Они обе мои!
– Ясно, – Ниршан усмехнулся, он ломал устоявшуюся игру. Понимал, и все равно ломал. Ради нее он полез бы в драку. – Я это сделал, потому что могу. Ты не оплатил счет. Что тебя так раздражает?
Гуй Ли допустил оплошность, ошибку, будучи хозяином заведения. Пока счет открыт, его может оплатить любой арктик.
– Девушки наши. И долг передо мною. Зачем тебе портить с нами отношения, Ниршан?
– Это всего лишь таухуа. И деньги. В твоем клубе каждый день полно таких. Что еще я сделал? Может вспомнишь ситуации, когда я обидел или дурачил тебя, Ли?
Брюнет грохнул кулаками по столу, и все стаканы, стоявшие на поверхности, бокалы, тонкой работы кувшин, пепельницы с сигарами и салфетки подпрыгнули на несколько сантиметров, звучно рухнув вниз.
– Прекрати разыгрывать из себя идиота!
– Считай, одной из моих глупостей. Я заплатил за девушку, ты знаешь правила.
Гуй Ли задохнулся, красный цвет его кожи грозился превратиться в синий от гнева клокочущего внутри. Он задышал часто, отрывисто, с ненавистью глядя на блондина.
– Делай что хочешь, но сука, признай. Ты сделал это специально, не из-за нее.
– Полагаешь, я дышу к тебе не ровно?
Тот вскочил из-за стола, переворачивая предметы, рванулся к Ниршану, налетел на девушку. Она оказалась между ними прокладкой, звеном, на котором держалось ситуация.
– Думаешь, забуду. А ведь у нее нет долга. Только у сестры. Может быть, она сама выберет, – рычал Гуй Ли, демонстративно потянув ноздрями воздух возле ее головы, ведя носом вверх. Прикрыл глаза.
– Сладкая, таухуа.
Ниршан грозно глянул на соперника.
– Не думаю, что ее волнуют твои поползновения, – одним движением, встал перед ней, ощущая, как в груди бушует недовольство. Как шумит в голове от адреналина смешанного с дофамином, а он весь объят возбуждением и гневом.
– Что скажешь? – спросил Гуй Ли девушку. – Я или он? Выбирай.
– Этот выбор сделал я, оплатив счет, – прорычали ему в ухо.
Они пару секунд убивали друг друга взглядами, а затем Гуй Ли отступил, вперившись упрямым взглядом в девушку.
– Раз сестра не может, пусть выбирает она. Я настаиваю!
