Primavera Florence - страница 12

– Я, наверное, понимаю. Так просто часто происходит – странно, что ты так сильно удивляешься. Кто-то с тобой останется, кто-то нет. Я бы хотел с тобой остаться, если ты, конечно, не против моих увлечений.

– Походу, всё же задел, не обижайся. Я не против, пожалуйста, если тебе нравится Florence – зависай в Meta сколько угодно. Я в курсе, что у тебя по её поводу пунктик. Я, конечно, скептично отношусь, но, может, ей и правда нравится с тобой общаться.

– Я думаю, что нравится. Хотел её на днях позвать погулять куда-нибудь, но отключили электричество, так что встреча сгорела.

– Ох, ты думаешь, что сможешь её в офлайн вытащить? Смело. Ну слушай, может, и получится. А если нет, то…

– Если нет, то попробую снова. Я думаю, что это вопрос доверия исключительно. Нужно дать ей понять, что я не одержимый психопат.

– Знаешь, я, конечно, не в своё дело лезу, но если после стольких лет она всё равно не захочет никуда с тобой идти, то это, скорее всего, потому, что ты ей просто не нравишься в этом плане. Так бывает, нужно смириться.

– Бывает, но я ещё даже не попытался, так что не надо раньше времени сдаваться. Всё будет хорошо.

– Надеюсь, что так. Буду очень рад за тебя, если всё получится.

– Если бы у тебя был выбор, скажем, перенесли бы тебя на пару лет назад, ты бы так же ввязался во всю эту тусовку?

– Не знаю. Для личного роста, наверное, полезнее было бы не ввязываться. Но жизнь же не только из этого состоит. Все эти весёлые моменты, которые у нас были, – это же тоже имеет какую-то ценность. Не могу сказать, что готов от всего этого так легко отмахнуться.

– Я тоже не готов. Это, конечно, глупо звучит, но для меня весь мир именно там, с этими людьми. Когда я вот так с кем-то общаюсь, особенно если плохо знакомы, то всё как-то странно идёт, как будто мы друг друга не понимаем.

– Конечно не понимаете. Целое поколение детей, которые не понимали мир, в котором живут, ушли в Meta, чтобы создать там свою жизнь, которую смогут понять. В результате они от изначального мира, в котором мы вот сейчас с тобой сидим на лавочке, ещё дальше ушли. Нет ничего удивительного в том, что люди из разных миров не могут друг с другом взаимодействовать. Скорее наоборот – было бы странно, если бы они могли. Впрочем, у нас как-то разговор перетёк во что-то очень мрачное, давай, может, позанимаемся немножко.

– У меня каждый раз после этого твоего «немножко» всё тело раскалывается.

– Слабый – нужно больше заниматься. Потом сам себе спасибо скажешь.

– Началась опять проповедь.

– Не без этого. Слушай, ты как-то очень вяло выглядишь, всё в порядке?

– Сам понимаешь, мониторить ругань в интернете важнее здорового сна.

– Ну ты чего, надо было сказать, мы бы попозже встретились. Тебе, может, поехать отоспаться? Я тебя в нормальном-то состоянии небось в сон вгоняю своими монологами.

– Не, всё в порядке. К тому же мы давно не виделись. Так, какими упражнениями ты будешь меня пытать в этот раз?

Томас улыбнулся и снова начал что-то искать в записной книжке – по всей видимости, специальную спортивную программу, разработанную эксклюзивно для Герберта. К несчастью для последнего, она была вскоре найдена и, что ещё хуже, приведена в исполнение в полной мере. Полтора часа спустя, когда Герберт прощался с Томасом у станции метро, он чувствовал себя абсолютно обессиленным и решил даже не пытаться продираться сквозь толпы людей и длинные переходы, поэтому просто вызвал такси, сел на заднее сиденье и тут же уснул, проснувшись только через полчаса от раздражённого тормошения таксиста.